СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ХОЖЕНИЕ ЗА ТРИ МОРЯ АФАНАСИЯ НИКИТИНА

1466-1472 гг.

ПЕРЕВОД

За молитву святых отцов наших, господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй меня ¹, раба своего грешного Афанасия Никитина сына.

Написал я грешное свое хождение за три моря: первое море Дербентское - море Хвалынское ², второе море Индийское - море Индостанское ³, третье море Черное - море Стамбульское ⁴. Пошел я от святого Спаса златоверхого ⁵, с его милостию, от великого князя Михаила Борисовича ⁶ и от владыки Геннадия ⁷ Тверского и от Бориса Захарьича на низ, Волгою. Придя в Калязин и благословясь у игумена монастыря святой живоначальной Троицы ⁸ и святых мучеников Бориса и Глеба ⁹ Макария с братьею, пошел на Углич, а с Углича на Кострому, к князю Александру с другой грамотой великого князя (Тверского), и отпустил меня свободно ¹⁰. Также свободно пропустили меня и на Плесо в Нижний Новгород, к наместнику Михаилу Киселеву и к пошлиннику Ивану Сараеву.

Василий Папин ¹¹ тогда уже проехал, а я ждал еще в Новгороде две недели татарского, ширваншахова посла Хасан-бека ¹². Он ехал от великого князя Ивана с кречетами, а их у него было девяносто. И поехал я с ним на низ Волгою. Проехали свободно Казань, Орду ¹³, Услан, Сарай ¹⁴, Берекезан ¹⁵.

И въехали мы в Бузань-реку ¹⁶. Тут нам повстречались 3 поганых татарина и сообщили ложные вести, будто в Бузани стережет купцов хан Касим ¹⁷ и с ним 3 тысячи татар. Ширваншахов посол Хасан-бек дал им тогда по однорядке и по куску полотна, чтобы они провели нас мимо Астрахани ¹⁸. Татары же по однорядке взяли, а весть подали астраханскому царю. Я покинул свое судно и перешел с товарищами на судно к послу. Поехали мимо Астрахани, [72] а месяц светит. Царь нас увидел, а татары кричали нам: «Не бегите!» ¹⁹ А мы того не слыхали ничего. А плыли мы на парусах. И царь послал тогда за нами всю свою орду, и за грехи наши настигли нас на Бугуне ²⁰, застрелили у нас человека, а мы у них двух. Судно наше малое остановилось на езу ²¹, они взяли его и тотчас разграбили; а моя вся поклажа была на малом судне.

Большим же судном мы дошли до моря и встали в устье Волги, сев на мель. Татары тут нас взяли и судно назад тянули до еза. Здесь они судно наше большое отобрали, взяв также и четырех русских, а нас отпустили ограбленными за море. Вверх же они нас не пропустили для того, чтобы мы не подали вести. И пошли мы к Дербенту ²² в двух суднах: в одном судне посол Хасан-бек с иранцами ²³ да нас, русских, всего 10 человек, а в другом судне 6 москвичей, да 6 тверичей, да коровы, да корм наш. На море нас захватила буря ²⁴. Малое судно разбило о берег, а тут есть городок Тарки ²⁵, а люди вышли на берег, и пришли кайтаки ²⁶ и людей же с него поймали всех.

Когда мы пришли в Дербент, то оказалось, что Василий пришел благополучно, а мы пограблены. И бил я челом Василию Папину и ширваншахову послу Хасан-беку, с которым пришли, чтобы они просили о людях, пойманных кайтаками под Тарки. И Хасан-бек хлопотал; он ездил на гору к Булат-беку, который послал скорохода к Ширванша-беку с известием, что русское судно разбило под Тарки и что кайтаки поймали людей с него и разграбили их товар. И Ширванша-бек тотчас отправил посла к своему шурину Халиль-беку, князю кайтакскому ²⁷: что судно-де мое разбило под Тарки, и твои люди, придя, людей поймали, а товар их пограбили, и ты бы, ради меня, людей ко мне прислал и товар их собрал, потому что те люди посланы ко мне; а что тебе нужно будет от меня, и ты ко мне пришли, и я тебе, своему брату, за то не постою, только бы ты отпустил их ради меня свободно. И Халиль-бек тотчас отослал всех людей свободно в Дербент, а оттуда послали их к Ширван-шаху ²⁸ в орду его койтул ²⁹.

Мы также поехали к Ширван-шаху в койтул и били ему челом, чтобы он нас пожаловал, чем нам дойти до Руси. И он нам не дал [73] ничего, так как нас было много. И мы, заплакав, разошлись кто куда: у кого было что на Руси, и тот пошел на Русь; а кто был должен там, тот пошел, куда глаза глядят; другие же остались в Шемахе ³⁰, а иные пошли работать в Баку ³¹.

А я пошел в Дербент; а из Дербента в Баку, где огонь горит неугасимый; а из Баку пошел за море в Чапакур ³², да тут и жил, в Чапакуре, 6 месяцев, да в Сари ³³, в Мазандаранской земле ³⁴ жил месяц. А оттуда пошел к Амулю ³⁵ и тут жил месяц; а оттуда - к Демавенду ³⁶, а из Демавенда - к Рею ³⁷, тут убили шаха Хусейна Алеевых детей и внучат Мухаммедовых ³⁸, и он их проклял так, что 70 городов развалилось. А из Рея пошел к Кашану ³⁹ и тут был месяц; а из Кашана к Найину ⁴⁰, а из Найина к Йезду ⁴¹ и тут жил месяц. А из Йезда ⁴² к Сирджану ⁴³, а из Сирджана к Таруму ⁴⁴, где финиками кормят домашний скот, батман по 4 алтына. А из Тарума пошел к Лару ⁴⁵, а из Лара к Бендеру ⁴⁶.

И тут есть пристанище Ормузское ⁴⁷; тут же есть Индийское море, по-персидски Индостанское море ⁴⁸. И оттуда идти морем до Ормуза 4 мили ⁴⁹. А Ормуз находится на острове, и ежедневно дважды заливает его море. Тут я встретил первый Великий день, а пришел я в Ормуз за 4 недели до Великого дня. Выше я не все города назвал - много городов великих. Солнце в Ормузе палящее, может человека сжечь. А в Ормузе был месяц и пошел оттуда после Великого дня, в Фомину неделю, за Индийское море в таве ⁵⁰ с конями ⁵¹.

И шли мы морем до Маската ⁵² 10 дней; а от Маската до Дега ⁵³ 4 дня; а от Дега к Гуджерату ⁵⁴; а от Гуджерата к Камбаю, тут родится индиго ⁵⁵ и лакх ⁵⁶; а от Камбая ⁵⁷ к Чаулу ⁵⁸. От Чаула мы пошли в седьмую неделю после Великого дня, а шли до Чаула в таве 6 недель морем.

И есть тут Индийская страна, и люди ходят все голые ⁵⁹: голова не докрыта, груди голы, волосы в одну косу плетены. Все ходят брюхаты, детей родят каждый год, и детей у них много. Мужи и жены все черны. Куда бы я ни пошел, так за мной людей много - дивятся белому человеку.

А князь их - фата ⁶⁰ на голове, а другая - на бедрах; бояре у них ходят - фата на плече, а другая - на бедрах; княгини [74] ходят - фатой плечи обернуты, а другой - бедра. Слуги же княжие и боярские - фата на бедрах обогнута, щит да меч в руках, а другие с копьями, или с ножами, или с саблями, или с луками и стрелами. И все голые, босые и сильные. А женки ходят с непокрытой головой и голыми грудями; мальчики же и девочки ходят голыми до 7-ми лет, и срам у них не покрыт.

Из Чаула пошли сухим путем до Пали ⁶¹ 8 дней, то индийские города; а от Пали до Умру ⁶² 10 дней - это индийский город; а от Умри до Джунира ⁶³ 6 дней. И живет здесь джунирский, индийский Асад-хан, Меликтучаров ⁶⁴ холоп; говорят, что он держит от Меликтучара 7 тем. А Меликтучар имеет 20 тем ⁶⁵; в течение 20 лет он бьется с кафирами ⁶⁶, - то его побьют, то он их часто побивает. Хан ездит на людях ⁶⁷; много у него и слонов, и коней добрых. Много также у него людей - хорасанцев ⁶⁸, а привозят их из Хорасанской земли ⁶⁹, или из Аравийской ⁷⁰, или из Туркменской и Чагатайской ⁷¹; привозят их все морем, в тавах - индийских кораблях.

И привез я, грешный, жеребца в Индийскую землю ⁷²; дошел же до Джунира благодаря бога здоровым, - стоило мне это сто рублей. Зима у них началась с Троицына дня ⁷³, а зимовали мы в Джунире, жили 2 месяца; в течение 4 месяцев, и днем и ночью, всюду была вода и грязь. Тогда же у них пашут и сеют пшеницу, рис, горох ⁷⁴ и все съестное. Вино же у них приготовляют в больших орехах ⁷⁵ кокосовой пальмы ⁷⁶, а брагу - в татне ⁷⁷. Коней кормят горохом и варят для них рис ⁷⁸ с сахаром и маслом; рано утром дают им еще рисовые лепешки ⁷⁹. В Индийской земле кони не родятся ⁸⁰; здесь родятся волы и буйволы. На них ездят и товар иногда возят, - все делают.

Город Джунир ⁸¹ находится на каменном острове, который никем не устроен, а сотворен богом; один человек подымается на гору целый день, дорога тесна, двоим пройти нельзя. В Индийской земле гости останавливаются на подворьях ⁸², и кушанья для них варят господарыни; они же гостям и постель стелют, и спят с ними. Хочешь иметь с той или иной из них тесную связь - дашь два шетеля, не хочешь иметь тесной связи - дашь один шетель; ведь [75] это женка, приятельница, а тесная связь даром ⁸³ - любят белых людей. Зимой у них люди ходят: фата на бедрах, а другая по плечам, третья на голове. А князья и бояре надевают тогда на себя портки, сорочку и кафтан, и у них же фата по плечам, другою опоясываются, а третьего обертывают голову. Боже, боже великий, боже истинный, боже благий, боже милосердный ⁸⁴.

И в том Джунире хан взял у меня жеребца ⁸⁵. Когда же он узнал, что я не бусурманин ⁸⁶, а русский, то сказал: «И жеребца отдам и тысячу золотых дам, только прими веру нашу, Мухаммедову ⁸⁷; если же не примешь нашей магометанской веры, то и жеребца возьму и тысячу золотых на твоей голове возьму». И учинил мне срок, 4 дня, на Спасов день, в пост пресвятой богородицы. И господь бог смилостивился на свой честный праздник, не лишил меня, грешного, своей милости и не повелел мне погибнуть в Джунире с нечестивыми. В канун Спасова дня приехал хорасанец ходжа ⁸⁸ Мухаммед, и я бил ему челом, чтобы попросил обо мне. И он ездил к хану в город и уговорил его, чтобы меня в веру не обращали; он же и жеребца моего у него взял. Таково господне чудо на Спасов день. Итак, русские братья-христиане, кто из вас хочет идти в Индийскую землю, тогда ты оставь свою веру на Руси и, призвав Мухаммеда, иди в Индостанскую землю.

Меня обманули псы-бусурмане: они говорили про множество товаров, но оказалось, что ничего нет для нашей земли. Весь товар белый только для бусурманской земли. Дешевы перец и краска. Некоторые возят товар морем, иные же не платят за него пошлин. Но нам они не дадут провезти без пошлины. А пошлина большая, да и разбойников на море много. А разбивают все кафиры, не христиане и не бусурмане ⁸⁹; молятся они каменным болванам, а Христа не знают.

И из Джунира вышли в день Успения пречистой к Бидару ⁹⁰, большому их городу, и шли месяц; а от Бидара до Кулунгира ⁹¹ 5 дней, а от Кулунгира до Кульбарги ⁹² также 5 дней. Между этими большими городами много других городов, каждый день встречалось по 3 города, а в другой и по 4; сколько ковов ⁹³, столько и городов. От Чаула до Джунира 20 ковов, а от Джунира до Бидара [76] 40 ковов, а от Бидара до Кулунгира 9 ковов, и от Бидара до Кульбарга тоже 9 ковов.

В Бидаре происходит торг на коней и на товар: на камки ⁹⁴, на шелк и на всякий другой товар; можно купить на нем также черных людей. Другой купли здесь нет. А товар их весь индостанский. Съестной же - все овощи. На Русскую землю товара нет. Люди все черные и все злодеи, а женки все бесстыдные; повсюду знахарство, воровство, ложь и зелье, которым морят господарей.

Князья в Индийской земле все хорасанцы ⁹⁵, и все бояре также. А индостанцы все пешие, ходят быстро, и все наги и босы, в одной руке имеют щит, в другой - меч. А иные слуги ходят с большими и прямыми луками да стрелами. А бои у них все на слонах, а пеших пускают вперед; хорасанцы же на конях и в доспехах, и кони и сами. Слонам же к хоботу ⁹⁶ и к клыкам привязывают большие мечи кованые, весом по кентарю, одевают их в булатные доспехи и делают на них городки; а в каждом городке находится по 12 человек в доспехах, с пушками ⁹⁷ и стрелами.

Есть у них одно место - гробница шейха Алаеддина ⁹⁸ в Алянде ⁹⁹, где однажды в году устраивается базар, куда съезжается вся Индийская страна торговать и торгуют там 10 дней. От Бидара 12 ковов. А приводят коней, до 20 тысяч продают, и всякий другой товар свозят. В Индостанской земле это лучший торг; всякий товар продают здесь и покупают на память шейха Алаеддина, на русский праздник Покрова святой богородицы. Есть на том Алянде птица филин ¹⁰⁰, она летает ночью и кричит «гукук»; на которую хоромину она сядет, то тут человек умрет; а кто захочет ее убить, тогда у нее изо рта огонь выйдет. А мамоны ¹⁰¹ ходят ночью и хватают кур; живут они в горе или в каменьях. Обезьяны же живут в лесу, и есть у них князь обезьянский, ходит со своей ратью ¹⁰². И если кто их обидит, тогда они жалуются своему князю, и он посылает на того свою рать. И обезьяны, напав на город, дворы разрушают и людей побивают. Говорят, что рать у них весьма большая и язык у них есть свой; детей они родят много, но, которые родятся не в отца и не в мать, тех бросают по дорогам. Тогда индостанцы их подбирают и учат всякому [77] рукоделью, некоторых же продают, но ночью, чтобы они не смогли убежать назад, а некоторых учат подражать лицедеям ¹⁰³.

Весна здесь наступила с Покрова святой богородицы ¹⁰⁴; весною же, через две недели после Покрова, восемь дней празднуют шейху Алаеддину ¹⁰⁵. Весна длится 3 месяца, и лето 3 месяца, и зима 3 месяца, и осень 3 месяца. В Бидаре же находится престол бусурманского Индостана ¹⁰⁶. Город этот велик, и людей в нем много. Султан у них молод, всего 20 лет ¹⁰⁷, а управляют князья и бояре - хорасанцы ¹⁰⁸, воюют также все хорасанцы.

Есть здесь хорасанец Меликтучар, боярин ¹⁰⁹, - так у него рати 200 тысяч. А у Мелик-хана - 100 тысяч, а у Харат-хана ¹¹⁰ - 20 тысяч. А у многих же ханов рати по 10 тысяч. С султаном рати выходит 300 тысяч. Земля весьма многолюдна; сельские люди очень бедны, а бояре богаты и роскошны ¹¹¹; носят их на серебряных носилках и водят перед ними до 20 коней в золотых сбруях; и на конях же за ними 300 человек, да пеших 500 человек, да трубников 10, да литаврщиков ¹¹² 10 человек, да свирельников 10 человек. Султан же выезжает на потеху с матерью и с женой, да с ним на конях 10 тысяч человек, да пеших 50 тысяч. А слонов водят 200 человек, наряженных в золоченые доспехи ¹¹³. Да перед султаном идет 100 человек трубников, да плясунов 100 человек, да коней простых 300 в золотых сбруях, да обезьян за ним 100, да наложниц 100, и все юные девы ¹¹⁴.

В султанов дворец ведет семеро ворот, а в воротах сидит по сто сторожей да по сто писцов-кафиров: одни записывают, кто войдет, другие, - кто выйдет; чужестранцев ¹¹⁵ же во дворец не пускают. А дворец его очень красив, всюду резьба да золото, и последний камень вырезан и очень красиво расписан золотом; да во дворце же разные сосуды.

Город Бидар стережет по ночам тысяча человек, поставленных градоначальником ¹¹⁶, и ездят все на конях, в доспехах и с факелами. Жеребца своего я продал в Видаре, а издержал на него 68 футунов ¹¹⁷, кормил его год. В Бидаре же по улицам ползают змеи, длиною в две сажени. А в Бидар пришел в Филиппово заговенье ¹¹⁸ из Кулунгира, а жеребца своего продал на Рождество. [78] И пробыл я в Бидаре до великого заговенья. Тут познакомился со многими индийцами и объявил им, что я христианин, а не бусурманин ¹¹⁹, и имя мое Афанасий, по-бусурмански же ходжа Исуф Хорасани ¹²⁰. Они не стали от меня таиться ни в чем, ни в еде, ни в торговле, ни в молитве ¹²¹, ни в иных вещах; жен своих также не скрывали.

Я расспросил все о их вере, и они говорили: веруем в Адама ¹²², а Буты, говорят, это есть Адам и весь его род. Всех же вер в Индии 84 ¹²³, и все веруют в Бута ¹²⁴. Вера с верою не пьет, не ест, не женится; некоторые едят баранину, кур, рыбу и яйца, но воловины не ест никакая вера.

В Бидаре пробыл я 4 месяца и сговорился с индийцами пойти к Парвату, - их Иерусалим, а по-бусурмански Мекка, где их главное идольское капище (бутхана) ¹²⁵. Там же ходил с индийцами месяц до бутханы. Торг у бутханы 5 дней. А бутхана весьма велика, с пол-Твери, каменная, и вырезаны по ней Бутовы деяния, всего вырезано 12 венцов, как Бут чудеса творил, как являлся индийцам во многих образах: первое - в образе человека; второе - в образе человека, но с хоботом слона; третье - человеком в виде обезьяны; четвертое - человеком в образе лютого зверя. Являлся им всегда с хвостом, а хвост на камне вырезан с сажень. К бутхане, на Бутовы чудеса, съезжается вся Индийская страна. Около бутханы бреются старые женки и девки и сбривают на себе все волосы; бреют также бороды и головы. После идут к бутхане; с каждой головы берут пошлину на Бута - по 2 шекшени ¹²⁶, а с коней - по 4 футы. А съезжается к бутхане всех людей 20 тысяч, а бывает время, когда и 100 тысяч ¹²⁷. Бут в бутхане вырезан из камня и весьма велик, хвост у него перекинут через плечо, а руку правую поднял высоко и простер, как царь Юстиниан в Царьграде ¹²⁸, в левой же руке у него копье; а на нем нет ничего, только зад у него обвязан ширинкою, облик обезьяний. А другие Буты совсем голые, нет ничего, с открытым задом; а женки Бута вырезаны голыми и со стыдом и с детьми. А перед Бутом стоит огромный вол, а высечен он из черного камня и весь позолочен. Его целуют в копыто и сыплют на него цветы, на Бута также сыплют цветы. [79]

Индийцы совсем не едят мяса: ни яловичины, ни баранины, ни курятины, ни рыбы, ни свинины, хотя свиней у них очень много. Едят же они 2 раза в день, а ночью не едят; ни вина, ни сыты не пьют. С бусурманами не пьют и не едят. А еда у них плохая, и друг с другом не пьют и не едят, даже с женой ¹²⁹. Едят рис ¹³⁰ да кичири ¹³¹ с маслом, да травы разные, а варят их с маслом и молоком. А едят все правою рукою, левою же ни за что не возьмутся; ножа не держат, а ложки не знают. В дороге у каждого по горнцу и варят себе кашу. А от бусурман скрываются, чтобы не посмотрел ни в горнец, ни в еду. Если же бусурманин посмотрел на еду, и индиец уже не ест. А когда едят, то некоторые покрываются платом, чтобы никто не видел.

А молитва у них на восток, по-русски, подымают высоко обе руки и кладут их на темя, да ложатся ниц на землю и растягиваются по ней - то их поклоны. А когда садятся есть, то некоторые обмывают руки и ноги, да и рот прополаскивают. А бутханы же их без дверей и поставлены на восток; так же на восток стоят и Буты. А кто у них умрет, и тех жгут, а пепел сыплют на воду. А когда у жены родится дитя, то принимает муж; имя сыну дает отец, а дочери - мать. Добрых нравов у них нет и стыда не знают. Приходя или уходя, кланяются по-монашески, обе руки тычут до земли и ничего не говорят.

К Парвату же ездят на великое заговенье, к своему Буту, здесь их Иерусалим, а по-бусурмански - Мекка ¹³², по-русски - Иерусалим, по-индийски - Парват. А съезжаются все голыми, только на заду плат; и женки все голые, только на заду фата, а другие в фатах, да на шеях жемчуг и много яхонтов ¹³³, на руках же золотые обручи и перстни, ей-богу ¹³⁴. А внутрь, к бутхане, ездят на волах, и у каждого вола рога окованы медью, да на шее около 300 колокольцев, а копыта подкованы. И тех волов зовут «отцами» ¹³⁵. Индийцы вола зовут «отцом», а корову «матерью»; на их кале пекут хлеб и варят себе еду, а пеплом мажутся по лицу ¹³⁶, по челу и по всему телу. Это их знаменье. В воскресенье же да в понедельник едят один раз днем. В Индии как малостоющее и дешевое считаются женки ¹³⁷: хочешь знакомства с женкою - два шетеля; хочешь за [80] ничто бросить деньги, дай шесть шетелей ¹³⁸. Таков у них обычай. Рабы ¹³⁹ и рабыни ¹⁴⁰ дешевы: 4 фуны - хороша, 5 фун - хороша и черна.

Из Парвата же приехал я в Бидар, за 15 дней до бусурманского великого праздника ¹⁴¹. А Великого дня воскресения Христова ¹⁴² не знаю и гадаю по приметам: у христиан Великий день бывает раньше бусурманского байрама на 9 или 10 дней. Со мной нет ничего, никакой книги; а книги мы взяли с собой из Руси, но когда меня пограбили, то захватили и их. И я позабыл всю веру христианскую и праздники христианские: не знаю ни Великого дня, ни Рождества Христова, ни среды, ни пятницы. И среди вер я ¹⁴³ молю бога, чтобы он хранил меня: «Боже господи, боже истинный, боже, ты бог милосердный, бог творец, ты господь еси Бог един, то царь славы, творец неба и земли». А возвращаюсь я на Русь ¹⁴⁴ с думою: погибла вера моя, постился я бусурманским постом. Месяц март прошел, и я месяц не ел мяса, заговел в неделю с бусурманами и не ел ничего скоромного, никакой бусурманской еды, а ел 2 раза в день, все хлеб да воду, и с женкой связи не имел ¹⁴⁴. А молился я богу вседержителю, кто сотворил небо и землю, и иного никоторого имени не призывал: бог творец наш, бог милосердный, боже, ты бог всевышний.

А от Ормуза ¹⁴⁵ идти морем до Галата 10 дней, а от Галата до Дега ¹⁴⁶ - 6 дней, а от Дега до Моската ¹⁴⁷ - 6 дней, а от Маската до Гуджарата ¹⁴⁸ - 10 дней, а от Гуджарата до Камбая ¹⁴⁹ - 4 дня, а от Камбая до Чаула ¹⁵⁰ - 12 дней, а от Чаула до Дабула ¹⁵¹- 6 дней. Дабул же - это пристань в Индостане, последняя из бусурманских. А от Дабула до Каликута ¹⁵² - 25 дней, а от Каликута до Цейлона ¹⁵³ - 15 дней, а от Цейлона до Шабата ¹⁵⁴ идти месяц, а от Шабата до Пегу ¹⁵⁵ - 20 дней, а от Пегу до Чина да до Ма-чина ¹⁵⁶ идти месяц. И то все путь морем. А от Чина до Китая ¹⁵⁷ идти посуху 6 месяцев, а морем идти 4 дня. Да украсит бог покров мой ¹⁵⁸.

Ормуз ¹⁵⁹ - великая пристань. Люди всего света бывают в нем, есть здесь и всякий товар. Все, что на свете родится, то в Ормузе есть. Пошлина ¹⁶⁰ же велика, со всего берут десятину. А [81] Камбай ¹⁶¹ - пристань всему Индийскому морю, и товар в нем, все делают алачи ¹⁶², да пестряди ¹⁶³, да грубую шерстяную ткань ¹⁶⁴, да делают краску индиго ¹⁶⁵; в нем же родится лакх ¹⁶⁶, сердолик ¹⁶⁷ и гвоздика ¹⁶⁸. Дабул ¹⁶⁹ - пристань весьма великая, и привозят «сюда коней из Египта ¹⁷⁰, Аравии ¹⁷¹, Хорасана ¹⁷², Туркестана ¹⁷³ и Старого Хормуза ¹⁷⁴; и ходят посуху месяц до Бидара и до Кульбарга ¹⁷⁵.

А Каликут ¹⁷⁶ есть пристань для всего Индийского моря, и пройти его не дай бог никакому судну ¹⁷⁷; кто его минует, тот не пройдет по-здорову морем. А родится в нем перец, имбирь ¹⁷⁸, цвет мускат ¹⁷⁹, цинамон ¹⁸⁰, корица, гвоздика ¹⁸¹, пряное коренье ¹⁸², адряк ¹⁸³, да всякого коренья родится в нем много. И все в нем дешево; да рабы и рабыни очень хороши, черные ¹⁸⁴.

А Цейлон ¹⁸⁵ же есть немалая пристань Индийского моря, а в нем на высокой горе ¹⁸⁶ отец Адам. Да около него родятся драгоценные камни ¹⁸⁷, рубины ¹⁸⁸, кристаллы ¹⁸⁹, агаты ¹⁹⁰, смола ¹⁹¹, хрусталь ¹⁹², наждак ¹⁹³. Родятся также слоны, а продают их на локоть, да страусы - продают их на вес ¹⁹⁴.

А Шабатская пристань ¹⁹⁵ Индийского моря весьма велика, Хорасанцам здесь дают жалованье ¹⁹⁶, по деньге ¹⁹⁷ на день, великому и малому. А кто здесь из хорасанцев женится, и шабатский князь дает тем на жертву по тысяче денег, да в жалованье дает, да на еду каждый месяц, по 10 денег. А родится в Шабате ¹⁹⁸ шелк, сандал ¹⁹⁹, жемчуг, - и все дешево.

В Пегу же ²⁰⁰ пристань немалая, и живут в нем все индийские дервиши ²⁰¹. А родятся в нем драгоценные камни, рубин ²⁰², яхонт ²⁰³, рубин ²⁰⁴. Продают эти камни дервиши. А Минская же да Мачинская ²⁰⁵ - пристани весьма великие, и делают здесь фарфор ²⁰⁶, а продают его на вес и дешево.

А жены их со своими мужьями спят днем, а ночью они ходят к чужеземцам ²⁰⁷ и спят с ними; они (жены) дают им (гостям) жалованье ²⁰⁸ и приносят с собой сладости и сахарное вино, кормят и поят ими гостей, чтобы их любили. Жены же любят гостей - белых людей, так как их люди очень черны. И у которой жены от гостя зачнется дитя, то се муж дает жалованье, и если родится белое, [82] то тогда гостю пошлины 18 денег, а если родится черное, тогда ему ничего нет; а что пил да ел, - то ему было законом дозволенное ²⁰⁹.

Шабат ²¹⁰ же от Бидара ²¹¹ 3 месяца, а от Дабула до Шабата 2 месяца, идти морем. Мачин и Чин ²¹² от Бидара 4 месяца, идти морем. А делают там жемчуг высшего качества ²¹³, и все дешево. А до Цейлона идти морем 2 месяца. В Шабате же родятся шелк, фарфор ²¹⁴, жемчуг, сандал, слонов продают на локоть ²¹⁵.

В Цейлоне родятся обезьяны ²¹⁶, рубины и кристаллы. В Каликуте ²¹⁷ родятся перец, мускат, гвоздика, фуфал ²¹⁸ и цвет. В Гуджарате родится индиго и лак ²¹⁹, а в Камбае - сердолик ²²⁰. В Райчуре ²²¹ же родится алмаз, старой и новой копи ²²²; почку ²²³ алмаза продают по 5 рублей, а очень хорошего - по 10 рублей; почка же нового алмаза только 5 кеней ²²⁴, черноватого цвета ²²⁵ - от 4 да 6 кеней ²²⁶, а белый алмаз - 1 деньга ²²⁷. Родится алмаз в каменной горе; и продают ту каменную гору, если алмаз новой копи, то по 2 тысячи золотых фунтов, если же алмаз старой копи ²²⁸, то продают по 10 тысяч золотых фунтов за локоть. А земля та султанова холопа Мелик-хана ²²⁹, и от Бидара 30 ковов.

А что Шабат евреи считают своим, еврейским, - и то лгут. Шабаитяне не евреи, не бусурмане, не христиане ²³⁰ - иная у них вера, индийская. Ни с иудеями ²³¹, ни с бусурманами не пьют и не едят, а мяса никакого не едят. Да в Шабате же все дешево, а родится там шелк и сахар, - очень дешево. А в лесу у них водятся дикие кошки ²³² и обезьяны и по дорогам нападают на людей, так что из-за обезьян и диких кошек ночью у них по дорогам ездить не смеют.

А от Шабата идти посуху 10 месяцев, а морем 4 месяца на больших судах ²³³. У откормленных оленей режут пупы, так как в них находится мускус ²³⁴. А дикие олени сами роняют пупки в поле и в лесу, и из них выходит аромат, но не такой благоуханный, так как они не свежи.

В месяце мае встретил Великий день ²³⁵ в бусурманском Бидаре ²³⁶ в Индостане. Бусурмане же встретили байрам ²³⁷ в среду месяца мая, а заговел я месяца апреля в 1 день. О благоверные [83] христиане, кто по многим землям много плавает, тот во многие грехи впадает и лишает себя христианской веры. Я же, рабище божий Афанасий, исстрадался по вере: уже прошли 4 великих заговенья ²³⁸ и 4 Великих дня, а я, грешный, не знаю, когда Великий день или заговенье, не знаю, когда Рождество Христово и другие праздники, не знаю ни среды, ни пятницы. А книг у меня нет ²³⁹, когда меня пограбили, то и книги у меня взяли. И я от многих бед пошел в Индию, так как на Русь мне пойти было не с чем, никакого товара не осталось. Первый Великий день встретил я в Каине ²⁴⁰, другой Великий день в Чепакуре в Мазандеранской земле ²⁴¹, третий день в Ормузе ²⁴², а четвертый Великий день в Бидаре, в Индии, вместе с бусурманами. И тут я плакал много по вере христианской.

Бусурманин же Мелик ²⁴³ много понуждал меня обратиться в веру бусурманскую. Я же ему ответил: «Господин, ты ²⁴⁴ совершаешь молитву, и я также совершаю; ты 5 молитв читаешь, я 3 молитвы читаю; я чужеземец, а ты здешний». Он же мне сказал: «Поистине, хотя ты и представляешься не бусурманином, но и христианства не знаешь». И впал я тогда во многие размышления и сказал себе: «Горе мне окаянному, потому что от пути истинного заблудился и другого не знаю, уж сам пойду. Господи боже, вседержитель, творец неба и земли, не отврати лица от рабища твоего, находящегося в скорби. Господи, призри и помилуй меня, потому что я твое создание; не отврати меня, господи, от пути истинного и настави меня, господи, на путь твой правый, потому что ничего добродетельного в нужде той не сотворил я тебе, господь мой, потому что дни свои прожил все во зле. Господь мой ²⁴⁵, бог покровитель, бог всевышний, бог милосердный, бог милостивый. Хвала богу! Уже прошли 4 Великих дня в бусурманской земле, а христианства я не оставил; а далее бог знает, что будет. Господи, боже мой, на тебя уповаю, спаси меня, господи, боже мой!»

В бусурманской же Индии, в великом Бидаре, смотрел я на великую ночь: на Великий день Плеяды и Орион вошли в зорю, а Большая Медведица ²⁴⁶ головою стояла на восток. На бусурманский байрам выехал султан на прогулку ²⁴⁷, и с ним 20 великих везиров ²⁴⁸ да 300 слонов, наряженных в булатные доспехи ²⁴⁹ с [84] городками, а городки окованы. В городках же по 6 человек в доспехах, с пушками да с пищалями, а на великом слоне 12 человек. На каждом слоне по 2 больших знамени, а к клыкам привязаны большие мечи, по кентарю ²⁵⁰, к хоботам же привязаны тяжелые железные гири; да между ушей сидит человек в доспехах, а в руках у него большой железный крюк, которым он правит. Да выехало простых коней тысяча в золотой сбруе, да 100 верблюдов с литаврами ²⁵¹, да 300 трубников, да 300 плясунов, да 300 рабынь ²⁵². А на султане кафтан, весь унизан яхонтами, да на шапке шишак ²⁵³ - огромный алмаз, да золотой сайдак ²⁵⁴ с яхонтами, да на нем же 3 сабли, окованы золотом, да седло золотое. А перед ним бежит кафир ²⁵⁵ и играет зонтиком, а за ним много пеших. За ним же слон выученный идет, наряжен весь в камку ²⁵⁶, с большой железной цепью во рту, - и он отбивает ею людей и копей, чтобы не подступали близко к султану. А султанов брат сидит на золотых носилках, и над ним бархатный балдахин ²⁵⁷, с золотой верхушкой с яхонтами. И несут его 20 человек. А государь ²⁵⁸ сидит на золотых носилках, а балдахин над ним шелковый ²⁵⁹, с золотой верхушкой. И везут его на 4 конях в золотых сбруях. Да около него великое множество людей, а перед ним идут певцы и много плясунов. И все с обнаженными мечами и саблями, со щитами, с копьями да с луками, прямыми и большими; а кони все в доспехах, и на них сайдаки. Иные же идут все голыми, только плат на заду, стыд завешен.

Луна в Бидаре стоит полная 3 дня. В Бидаре же нет сладких овощей. В Индостане сильного зноя нет; сильный зной в Ормузе да в Бахрейне ²⁶⁰, где родится жемчуг, да в Джидде ²⁶¹, да в Баку ²⁶², да в Египте ²⁶³, да в Арабстаие ²⁶⁴, да в Ларе ²⁶⁵. Знойно и в Хорасанской земле ²⁶⁶, да не так. А в Чагатае ²⁶⁷ очень знойно. В Ширазе ²⁶⁸ же да в Йезде ²⁶⁹ и в Кашане ²⁷⁰ знойно, но бывает ветер. А в Гиляни ²⁷¹ очень душно и сильно парит, да и в Шамахе ²⁷² сильный пар. В Вавилоне (Багдаде ²⁷³) знойно, тоже в Хумсе ²⁷⁴ и Дамаске ²⁷⁵. В Алеппо ²⁷⁶ же не так знойно. А в Севастей губе ²⁷⁷ и в Грузинской земле ²⁷⁸ на все большое обилие. И Турецкая земля ²⁷⁹ очень обильна. В Волошской земле ²⁸⁰ также обильно, и дешево все съестное. [85] Обильна всем и Подольская земля ²⁸¹. Русская земля да будет богом хранима! Боже сохрани! Боже сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей, хотя вельможи (бояре) Русской земли несправедливы (не добры). Да станет Русская земля благоустроенной, и да будет в ней справедливость. О боже, боже, боже, боже, боже ²⁸².

Господи боже мой, на тебя уповаю, спаси меня, господи! Пути не знаю. И куда я пойду из Индостана: на Ормуз пойти, а из Ормуза на Хорасан - пути нет, и на Чагатай пути нет, и на Бахрейн пути нет, и на Йезд пути нет. Везде происходит мятеж ²⁸³. Князей везде прогнали. Мирзу Джеханшаха ²⁸⁴ убил Узун-Хасан-бек ²⁸⁵, султана Абу-Саида ²⁸⁶ отравили; Узун-Хасан-бек сел было на Ширазе, но земля эта его не признала. А Ядигар Мухаммед ²⁸⁷ к нему не едет, - опасается. А иного пути нет никуда. А на Мекку пойти, значит обратиться в бусурманскую веру; ради веры христиане и но ходят в Мекку ²⁸⁸, так как там обращают в бусурманство. Жить же в Индостане - значит израсходовать все, что имеешь, так как у них все дорого: один я человек, но на день харчу идет на 2 с половиною алтына. А вина и сыты я не пивал ²⁸⁹.

Меликтучар ²⁹⁰ взял 2 индийских города, которые разбойничали по Индийскому морю. И захватил 7 князей и их казну: вьюк яхонтов, да вьюк алмазов ²⁹¹ и рубинов ²⁹², да 100 вьюкоо дорогого товара, А другого товара рать его захватила без числа. И стоял он под городом 2 года, а рати с ним было 200 тысяч, да 100 слонов и 300 верблюдов. А пришел Меликтучар со своею ратью к Бидару на курбан-байрам, по-русски на Петров день. И навстречу ему султан ²⁹³ послал 10 везиров, за 10 ковов, а в кове по 10 верст. А с каждым везиром по 10 тысяч своей рати, да по 10 слонов в доспехах.

А у Меликтучара каждый день за стол ²⁹⁴ садится по 500 человек. И с ним, за его трапезой, садится 3 везира, а с везиром по 50 человек, да 100 человек присяжных бояр. У Меликтучара на конюшне 2 тысячи коней; да тысяча оседланных стоят готовыми день и ночь, да на конюшне же 100 слонов. Каждую ночь двор его стерегут 100 человек в доспехах, да 20 трубников и 10 литаврщиков ²⁹⁵, да по 2 человека бьют в 10 больших бубнов. [86]

А Низам-ал-мульк ²⁹⁶, да Мелик-хан ²⁹⁷, да Фархад-хан ²⁹⁸ взяли 3 больших города, и рати с ними было своей 100 тысяч да 50 слонов. Да взяли каменья всякого дорогого огромное количество, и все то каменье, да яхонты, да алмазы скупили для Меликтучара; он запретил мастерам продавать их купцам, которые пришли в город Бидар, в день пресвятой богородицы ²⁹⁹.

Султан выезжает на потеху в четверг и во вторник, и с ним выезжают 3 везира. А брат султанов выезжает в понедельник, с матерью и с сестрой. Да 2 тысячи женок выезжают на конях и на золотых носилках. Да коней перед ними простых 100 в золотых сбруях, да пеших с ними очень много, да 2 везира и 10 везиров, да 50 слонов в суконных попонах. А на слоне сидят по 4 человека голых, только плат на заду. Да голые пешие женки, и те воду за ними носят, пить и умываться, а один у другого воды не пьет.

Меликтучар выехал завоевывать индийцев с ратью своею из города Бидара в день памяти шейха Алаеддина ³⁰⁰, а по-русски на Покров святой богородицы ³⁰¹, и рати с ним вышло 50 тысяч. А султан послал своей рати 50 тысяч, да с ним 3 везира пошли, а с ними 30 тысяч; да пошли с ними 100 слонов, в доспехах и с городками, и на каждом слоне по 4 человека с пищалями. Меликтучар пошел завоевывать великое индийское княжение Виджаянагара.

А у виджаянагарского ³⁰² князя 300 слонов, да 100 тысяч своей рати, да коней у него 50 тысяч. Султан ³⁰³ выехал из города Бидара ³⁰⁴ в восьмой месяц после Великого дня, да с ним выехали 26 везиров бусурманских и 6 везиров индийских. А с султаном двора его выехали: 100 тысяч рати - конных людей, да 200 тысяч пеших, да 300 слонов, в доспехах и с городками, да 100 злых зверей, каждый с двумя цепями. А с братом султановым вышли двора его: 100 тысяч конных, да 100 тысяч пеших людей, да 100 слонов, наряженных в доспехи. А за Мал-ханом ³⁰⁵ вышли двора его: 20 тысяч конных людей, да 60 тысяч пеших, да 20 слонов наряженных. А с Бедер-ханом ³⁰⁶ и его братом вышли 30 тысяч конных людей, да 100 тысяч пеших, да 25 слонов наряженных, с городками. А с Сул-ханом вышли двора его: 10 тысяч конных, да 20 тысяч пеших, да 10 слонов с городками. А с Везир-ханом ³⁰⁷ вышли 15 тысяч конных [87] людей, да 30 тысяч пеших, да 15 слонов наряженных. А с Кутар-ханом ³⁰⁸. вышли двора его: 15 тысяч конных людей, да 40 тысяч пеших, да 10 слонов. Да с каждым везиром вышли по 10 тысяч, а с иным и по 15 тысяч конных, да пеших по 20 тысяч. А с Индийским Авдономом ³⁰⁹ вышли рати своей 40 тысяч конных людей, да пеших людей 100 тысяч, да 40 слонов наряженных, в доспехах, а на слоне по 4 человека, с пищалями. А с султаном вышли 26 везиров, и с каждым везиром по 10 тысяч своей рати, да пеших по 20 тысяч; а с иным везиром 15 тысяч конных людей, да пеших 30 тысяч. А у четырех великих индийских везиров рати своей по 40 тысяч конных людей да пеших 100 тысяч. И рассердился султан на индийцев, что мало вышло с ним; и он еще прибавил 20 тысяч пеших людей, 2 тысячи конных да 20 слонов. Такова сила у султана индийского, бусурманского; Мухаммедова вера еще годится ³¹⁰. А правую веру бог ведает, а правая вера - единого бога знать, имя его в чистоте призывать во всяком чистом месте.

В пятый же Великий день надумал я пойти на Русь. Из города Бидара вышел за месяц до бусурманского улу-байрама ³¹¹, по вере Мухаммеда, пророка божия ³¹². А Великого дня христианского - Христова воскресения - не знаю, а говел с бусурманами в их заговенье и разговелся с ними. Великий день встретил в Куль-барге ³¹³, от Бидара 20 ковов.

Султан же дошел до Меликтучара с ратью своею на 15-й день после улу-байрама, а все в Кульбарге. И война им не удалась, один город индийский взяли, а людей погибло много, да и казны истратили много. А индийский же наместник ³¹⁴ очень силен, и рати у него много, а сидит на горе в Виджаянагаре ³¹⁵. И город у него весьма велик, около него 3 рва, да сквозь него течет река; а по одну сторону города злая лесная дебрь ³¹⁶, по другую же сторону подошла долина, весьма чудная местами и пригодная на все. На ту сторону прийти неоткуда, дорога сквозь город, и города взять неоткуда, подошла великая гора да дебрь злая, заросли колючего кустарника ³¹⁷. Под городом стояла рать месяц, и люди умирали от безводия, и много людей погибло от голода да от безводицы; а на воду смотрят, да взять неоткуда. Город же индийский взял [88] ходжа Меликтучар ³¹⁸, а взял его силою, день и ночь бился с городом, 20 дней рать не пила, не ела, стояла под городом с пушками. А рати его погибло 5 тысяч отборных людей. И когда город взяли, то убили 20 тысяч мужского и женского поголовия, да 20 тысяч человек, взрослых и малых, взяли в плен. А продавали пленных по 10 денег за голову, а за иную по 5 денег, а ребят по 2 деньги. Казны же не было ничего. А большого города не взяли.

А от Кульбарга пошел до Кулура ³¹⁹; а в Кулуре родится сердолик ³²⁰, и здесь его отделывают, а затем на весь свет оттуда развозят. В Кулуре же проживает 300 алмазников, украшают оружие ³²¹. И пробыл я здесь пять месяцев и пошел отсюда в Коилконду ³²², а тут весьма большой базар. А оттуда пошел к Гульбарге ³²³, а от Гульбарги пошел к шейху Алаеддину, а от шейха Алаеддина - к Камендрии, а от Камендрии - к Кынарясу, а от Кынаряса - к Сури ³²⁴, а от Сури пошел к Дабулу ³²⁵ - пристани великого Индийского моря.

Дабул же весьма большой город, и к нему съезжается все поморье, Индийское и Ефиопское. И тут я, окаянный рабище бога вышнего, творца неба и земли, Афанасий, поразмыслил о христианской вере, о крещении Христове, об устроенных святыми отцами заговеньях и о заповедях апостольских и устремился умом пойти на Русь. И, сев в таву ³²⁶ и сговорившись о корабельной плате ³²⁷, дал до Ормуза со своей головы 2 золотых.

А сел же я в Дабуле на корабль за 3 месяца до Великого дня, бусурманского заговенья. И плыл я в таве по морю месяц и не видел ничего, только на другой месяц увидел Ефиопские горы ³²⁸. И тут люди все воскликнули: «Боже ³²⁹, видно нашим головам суждено здесь погибнуть», а по-русски говорили: «Боже государю, боже, боже вышний, царю небесный, здесь ты судил нам погибнуть».

И в той Ефиопской земле был 5 дней. Божией благодатью зло не произошло, много роздали мы ефиопам рису, перцу, хлебов, - и они суда не пограбили. А оттуда плыл 12 дней до Маската ³³⁰ и в Маскате же встретил шестой Великий день. И плыл до Ормуза ³³¹ 9 дней и в Ормузе был 20 дней. Из Ормуза пошел к Лару ³³² [89] и в Ларе был 3 дня. Из Лара пошел к Ширазу ³³³, 12 дней, а в Ширазе был 7 дней. А из Шираза пошел в Аберкух ³³⁴, 15 дней, а в Аберкухе был 10 дней. А из Аберкуха пошел к Йезду ³³⁵, 9 дней, а в Йезде был 8 дней. А из Йезда пошел к Испагани ³³⁶, 5 дней, а в Испагани был 6 дней. А из Испагани пошел к Кашану ³³⁷, а в Кашане был 5 дней. А из Кашана пошел к Куму ³³⁸, а из Кумы пошел в Саву ³³⁹. А из Савы пошел в Султанию ³⁴⁰. А из Султании пошел до Тавриза ³⁴¹. А из Тавриза пошел в орду к Хасан-беку ³⁴², в орде пробыл 10 дней, так как пути никуда не было. А на турецкого [султана] ³⁴³ послал Хасан-бек рати своей 40 тысяч, и взяли они Сивас ³⁴⁴; да и Токат ³⁴⁵ взяли и пожгли, Амасию ³⁴⁶ взяли и пограбили там много сел. И пошли воюя на Караман ³⁴⁷. А я из орды пошел к Арзинджану ³⁴⁸, а из Арзинджана ³⁴⁹ пошел в Трапезунд.

И пришел в Трапезунд ³⁵⁰ на Покров святой богородицы и присно девы Марии и пробыл в Трапезунде 5 дней. И, придя на корабль, сговорился о плате ³⁵¹ - дать со своей головы золотой до Кафы; а золотой я взял на пошлину ³⁵², а отдать его в Кафе ³⁵³. В Трапезунде же субышы ³⁵⁴ и паша ³⁵⁵ причинили мне много зла ³⁵⁶: унесли весь мой хлам к себе в город ³⁵⁷, на гору, да и обыскали все; что мелочь была хорошая - всю выкрали, а искали грамот, так как пришел я из орды Хасан-бека.

Божией милостью доплыл я до третьего моря, до Черного ³⁵⁸, а по-персидски море Стамбульское ³⁵⁹. Плыл же морем по ветру 5 дней и доплыл до Вонады ³⁶⁰, но тут нас встретил сильный ветер с севера и вернул нас к Трапезунду. И стояли мы в Платане ³⁶¹ 15 дней из-за сильного и злого ветра. Из Платаны дважды выходили на море, но встречавший нас злой ветер не давал нам идти по морю ³⁶²; боже истинный, боже покровитель! - потому что, кроме него, иного бога не знаем. И море, было, проплыл, да занесло нас к Балаклаве ³⁶³, а оттуда к Гурзуфу ³⁶⁴, и стояли здесь 5 дней.

Божиею милостью приплыл в Кафу, за 9 дней до Филиппова заговенья. Боже, творец! Прошел я милостию божией три моря. Остальное бог знает, бог покровитель ведает ³⁶⁵. Во имя бога милосердного и милостивого ³⁶⁶. Бог велик! Боже благий, господи [90] благий, Иисус дух божий ³⁶⁷! Мир тебе! Бог велик; нет бога, кроме Аллаха, творца. Слава богу, хвала богу! Во имя бога, милосердного и милостивого! Он есть бог, которому другого подобного нет, ведающий все тайное и явное; он милосерден и милостив; он бог, которому нет другого подобного; он царь, свет, мир, спаситель, попечитель, славен, могущ, велик, творец, зиждитель, изобразитель. Он разрешитель грехов, он и каратель; дарующий, питающий, прекращающий всякие затруднения; знающий, принимающий наши души; распростерший небо и землю, все сохраняющий; всевышний, возвышающий, низвергающий, все слышащий, везде видящий. Он судья правый, благий ³⁶⁸.