СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НИТХАРД

ИСТОРИЯ В ЧЕТЫРЁХ КНИГАХ

NITHARDI HISTORIARUM LIBRI IIII

Книга первая.

Когда вы, мой государь ¹, как вы и сами прекрасно знаете, уже почти два года совершенно не заслуженно терпели гонение, развязанное против вас и ваших людей вашим братом ², то перед тем, как мы въехали в город Шалон ³, вы повелели, чтобы я по долгу писателя увековечил деяния, случившиеся в ваши времена. Признаюсь, что это поручение было бы приятным и желанным, если бы для такого дела дали свободное время, чтобы достойным образом его выполнить; ныне же, если вы обнаружите, что в это сочинение включено что-то маловажное или нескладное более, чем следовало бы ввиду важности событий, то мне должно быть тем легче заслужить прощение у вас и ваших людей, что вы знаете, что, в то время как я пишу это сочинение, меня потрясает та же буря, что и вас. Я собирался было пропустить то, что случилось во времена вашего благочестивого отца ⁴, но любому читателю правда о ваших спорах откроется куда легче, если я вкратце изложу то, что, как мы знаем, произошло в его время. Кроме того, кажется не совсем правильным вообще обойти вниманием достопочтенную память вашего деда ⁵; поэтому изложение берёт начало именно отсюда.

1. Карл, доброй памяти император, по праву называемый «Великим» всеми народами, скончавшись в доброй старости, а именно, примерно в третьем часу дня ⁶, оставил наполненной всеми благами всю Европу. Ибо всяческой мудростью и всяческой добродетелью этот муж настолько превосходил человеческий род в своё время, что казался всем, населявшим круг земной, достойным страха, любви и восхищения одновременно, и тем самым всеми способами, как ясно и очевидно всем людям, придавал всей империи достоинство и приносил пользу. Но больше всего, признаюсь, вызывает изумление тот факт, что он один при помощи умеренного страха так обуздал свирепые и железные сердца франков и варваров, которые не смогло укротить даже римское могущество, что те не смели открыто предпринимать в империи ничего, что не соответствовало бы общественной пользе. Он счастливо правил 32 года, как король, и ещё 14 лет со всяческим благополучием держал бразды правления империей.

2. Наследником же такого величия стал Людовик, последний из его рождённых от законного брака сыновей, ибо прочие [сыновья] умерли ⁷. Когда он в точности узнал о смерти отца, то сразу же прибыл из Аквитании в Ахен, где без каких-либо помех подчинил своей власти народ, прибывший к нему отовсюду, намереваясь посовещаться об остальном [с теми], которые казались ему верными. В начале принятого правления он приказал разделить на три части деньги, оставленные отцом в огромном количестве, и одну часть потратил на похороны, а две другие разделил между собой и своими сестрами, рождёнными отцом в законном браке, и настоятельно велел им уйти из дворца в их монастыри. Также братьев, Дрого ⁸, Гуго ⁹ и Теодориха ¹⁰, бывших ещё в юном возрасте, он сделал своими сотрапезниками и велел воспитывать их во дворце рядом с собой, а своему племяннику Бернарду ¹¹, сыну Пипина, пожаловал Итальянское королевство. Поскольку тот чуть погодя отпал от него, то был схвачен и лишён Бертмундом, префектом Лионской провинции, разом и зрения, и жизни. С этого времени он, опасаясь, как бы названные братья, соблазнив народ, не учинили впоследствии того же самого, велел им прийти на общественное собрание, постриг их и поместил под домашний арест по [разным] монастырям. Совершив это, он сочетал своих сыновей законным браком ¹² и разделил между ними всю империю ¹³ таким образом, что Пипину ¹⁴ досталась Аквитания, Людовику ¹⁵ – Бавария, а Лотарь ¹⁶ должен был получить после его смерти всю империю; он позволил ему также носить вместе с собой титул императора. Между тем, королева Ирмгарда ¹⁷, их мать, скончалась, и чуть погодя император Людовик взял в жёны Юдифь ¹⁸, от которой родился Карл ¹⁹.

3. После рождения Карла отец не знал, что ему делать, поскольку разделил всю империю между остальными сыновьями. Когда отец, беспокоясь за сына, просил за него [старших] сыновей, Лотарь, наконец, согласился и засвидетельствовал под присягой, что отец может дать ему ту часть королевства, какую захочет; и клятвенно подтвердил, что в будущем он будет ему покровителем и защитником против всех его врагов. Но по наущению Гуго ²⁰, чью дочь Лотарь взял в жёны, а также Матфрида ²¹ и прочих он запоздало раскаялся в содеянном и искал, как бы ему отменить то, что он сделал. Это не укрылось от отца и матери; тем не менее, Лотарь ввиду этого старался если и не открыто, то тайно расстраивать всё, что устанавливал отец. Сверх того, отец привлёк на свою сторону некоего Бернарда ²², герцога Септимании, и, назначив его камерарием, доверил ему Карла и сделал вторым после себя человеком в империи. Но тот, бездумно злоупотребляя властью, совершенно разорил государство, которое должен был укреплять. В это же время Карлу согласно указу была передана Алеманния ²³. Тогда, наконец, Лотарь, словно найдя справедливый повод для жалоб, призвал как братьев, так и весь народ к восстановлению статуса государства ²⁴. По этой причине они вместе со всем народом напали в Компьене на отца, королеву заставили принять покров ²⁵, а её братьев, Конрада и Рудольфа, постригли и передали в Аквитанию под охрану Пипину. Бернард же спасся бегством и укрылся в Септимании; но его брат Хериберт был схвачен, лишён зрения и передан под стражу в Италии. Лотарь же, завладев таким образом государством, держал отца и Карла под домашним арестом; он велел быть вместе с ним ²⁶ монахам, которые должны были ознакомить его с монашеским образом жизни и убедить принять этот образ жизни ²⁷. Государство же ежедневно приходило в упадок, так как каждый, побуждаемый жадностью, искал своего. По этой причине как монахи, о которых мы упоминали выше, так и прочие, которые скорбели о том, что было сделано, начали спрашивать его ²⁸, не желает ли он восстановить и по мере сил поддерживать государство и, прежде всего, богослужение, которым охраняется и направляется весь порядок, если ему вернут власть. И поскольку легко было сделано признание, то и согласие на его восстановление было дано ещё быстрее. Взяв некоего монаха Гунтбальда ²⁹, [император] под видом благочестия тайно отправил его по этому делу к своим сыновьям, Пипину и Людовику, обещав, что, если они захотят содействовать в его восстановлении вместе с теми, кто страстно этого желал, то он прирастит королевства их обоих. Благодаря этому те легко и охотно послушались; на созванном сейме ³⁰ королева и её братья были возвращены ему, и весь народ подчинился его власти. Затем те, которые были заодно с Лотарем, были приведены в собрание и приговорены к смерти самим Лотарем, или отправлены в изгнание, если им была подарена жизнь. Лотарь должен был довольствоваться одной лишь Италией, и ему разрешили уйти при условии, что впредь он ничего не посмеет предпринять в королевстве без дозволения отца. Когда всё это обстояло таким образом и казалось, что государство понемногу приходит в себя, монах Гунтбальд, о котором мы упоминали выше, поскольку он много потрудился над его восстановлением, тут же пожелал стать вторым человеком в империи, но и Бернард, который, как было сказано, занимал некогда это место, всеми силами боролся за то, чтобы вновь его занять. А Пипин и Людовик, хотя им и расширили королевства, как было обещано, оба стремились быть первыми в империи после отца; но те, через которых тогда вершились государственные дела, стояли на пути их желаний.

4. В это же время Аквитанию отняли у Пипина и отдали Карлу, и первые лица из народа, которые были заодно с отцом, поклялись [Карлу] в верности. Те, о ком мы говорили выше, перенеся это с досадой, кричали повсюду, что, мол, государство дурно управляется, и склоняли народ к якобы справедливому правлению; Валу ³¹, Элизахара ³², Матфрида и прочих, которые были удалены в ссылку, они выпустили из-под стражи, и побудили Лотаря захватить государство; кроме того, посредством настойчивых просьб и под тем же предлогом они привлекли к поддержке своих замыслов Григория ³³, епископа римского и главнейшего престола, чтобы благодаря его авторитету им можно было с большей лёгкостью исполнить то, чего они страстно желали. По этой причине император со всеми имперскими силами, какие имел, и против него три короля, его сыновья, с огромным войском и, сверх того, папа Григорий со всей римской свитой сошлись в Эльзасе и разбили лагери возле горы Зигвальд ³⁴, после чего сыновья стали разными соблазнами побуждать народ отпасть от отца. В конце концов, когда некоторые спаслись бегством, отец был схвачен вместе с очень немногими; жену у него отняли и отправили в ссылку в Лангобардию ³⁵, а Карла вместе с отцом сторожили под усиленной охраной ³⁶. Папа Григорий, охваченный раскаянием из-за участия в этом походе, возвратился в Рим позже, чем рассчитывал. А Лотарь вновь добытую тем же образом империю, которую он незаконным образом опять столь легко приобрёл, по справедливости вновь потерял с ещё большей лёгкостью. Ибо Пипин и Людовик, видя, что Лотарь хочет присвоить себе всю империю, а их сделать ещё слабее, восприняли это с явной досадой; кроме того, пока Гуго, Ламберт ³⁷ и Матфрид спорили, кто из них будет считаться вторым в империи после Лотаря, они стали ссорится и совершенно пренебрегали государственными делами, ибо каждый из них искал собственных [выгод]. Народ, видя это, негодовал. Сверх того, стыд и раскаяние охватили сыновей за то, что они дважды лишали отца почестей, а весь народ – за то, что он дважды оставлял императора. Поэтому они там и сям сговорились о его восстановлении и со всех сторон стали стекаться к Сен-Дени, где Лотарь тогда сторожил отца и Карла. Когда Лотарь увидел, что названное возмущение превосходит его силы, то, прежде чем те собрались, взял оружие и, отпустив отца и Карла, ускоренным маршем устремился во Вьенну. А люди, которые тогда там были в немалом количестве и уже хотели причинить Лотарю насилие из-за отца, вернув короля, собрались вместе с епископами и всем духовенством в базилике Сен-Дени, набожно вознесли хвалу Богу, вручили своему королю корону ³⁸ и оружие и требовали решить остальное. Отец отказался преследовать Лотаря, но отправил вслед за ним послов, которые приказали ему спешно явиться по эту сторону Альп ³⁹. Он радушно принял Пипина, прибывшего к нему, поблагодарил за то, что он позаботился о его восстановлении, и разрешил ему вернуться в Аквитанию, как тот и просил. Верные, которые спаслись и [прежде] имели обыкновение управлять государством, стекались отовсюду; [император], выступив вместе с ними в путь, отправился зимовать в Ахен ⁴⁰ и, наконец, милостиво принял прибывшего Людовика ⁴¹, и велел ему находиться при себе в качестве охраны. Между тем, люди ⁴², которые стерегли в Италии Юдифь, услышав, что Лотарь обратился в бегство и отец правит империей, схватив Юдифь, бросились бежать и благополучно достигли Ахена, доставив императору дорогой подарок. Однако, её не допускали к королевскому ложу, пока она вместе со своими близкими перед всем народом не подтвердила клятвой свою невиновность в возведённых на неё обвинениях, ибо обвинитель отсутствовал ⁴³.

5. В это же время Матфрид, Ламберт и прочие из партии Лотаря находились в Бретонской марке. Чтобы изгнать их оттуда, был отправлен Удо ⁴⁴ и все, кто жил между Сеной и Луарой; собравшись отовсюду, они образовали сильное войско. Однако, малочисленность и ввиду этого крайняя нужда сплотили первых, а Удо и его людей подавляющая численность сделала беспечными, склочными и неорганизованными. И поэтому они, вступив в битву, бежали. Погибли Удо и Одо ⁴⁵, Вивиан, Фульберт и неисчислимое множество черни. Победители немедленно сообщили об этом Лотарю и передали, чтобы он как можно быстрее вышел с войском навстречу им. Тот охотно послушался и, собрав сильный отряд, прибыл к Шалону; окружив город осадой, он три дня ⁴⁶ осаждал его, сражаясь, и, наконец, взяв город, сжёг его вместе с церквями. Гербергу ⁴⁷ он как колдунью велел утопить в Соне, Гоцхельма и Сенилу обезглавил, а Варину ⁴⁸ подарил жизнь и связал клятвой, что впредь он будет помогать ему по мере сил. Затем Лотарь и его люди, став храбрыми по причине двух счастливо проведённых сражений и надеясь легко захватить всю империю, устремились к городу Орлеану, чтобы посоветоваться по поводу остального. Услышав об этом, отец собрал во Франции сильное войско и, взяв, помимо того, себе в помощь своего сына Людовика со всеми, кто жил по ту сторону Рейна, отправился отомстить за столь тяжкое преступление, совершённое сыном против империи. Лотарь, воодушевлённый надеждой на то, что ему, как обычно, удастся склонить франков к измене, счёл наилучшим выйти навстречу; ввиду этого они съехались с разных сторон и разбили лагери над рекой ⁴⁹, возле деревни под названием Шузи ⁵⁰. Но франки, охваченные раскаянием из-за того, что дважды оставляли императора, и полагая постыдным впредь совершить нечто подобное, отвергли все призывы к измене. По этой причине [Лотарь], не видя возможности ни для бегства, ни для сражения, отказался от битвы при условии, что в течение указанного срока он уйдёт за Альпы, и впредь не посмеет вступить в пределы Франции без приказа отца, и не дерзнёт более предпринимать в империи что-либо против его воли. Как он, так и его люди клятвенно подтвердили, что и он, и они будут соблюдать это условие.

6. Уладив это таким образом, отец управлял империей так, как привык, и с теми, с кем привык. Видя, однако, что народ никоим образом не желает бросать его во все дни его жизни, как уже привык делать, он назначил зимой в Ахене сейм и передал Карлу часть королевства, означенную такими границами: то есть всю Фрисландию от моря вдоль границ Саксонии и до Рипуарских границ, и вдоль Рипуарских границ графства Мойлла ⁵¹, Хеттра ⁵², Хаммолант ⁵³, Маасгау ⁵⁴; далее, всё, что лежит между Маасом и Сеной, вплоть до Бургундии, вместе с Верденским [округом]; и от [границ] Бургундии [графства] Туль, Орнуа ⁵⁵, Беденсер ⁵⁶, Блезуа ⁵⁷, Пертуа ⁵⁸, оба Бара ⁵⁹, Бриенн, Труа, Оксерр, Санс, Гатинуа ⁶⁰, Мелюн, Этамп, Шартр и Париж; затем вдоль Сены до моря океана и по этому морю до Фрисландии, а именно, все епископства, аббатства, графства, фиски и все земли внутри указанных границ со всем, что к ним принадлежит, в какой бы области они ни лежали, пребывая в его власти, он передал своему сыну Карлу вместе с божественным и отцовским авторитетом, и умолял милость всемогущего Бога о том, чтобы всё это осталось в силе. Хильдуин ⁶¹ же, аббат церкви Сен-Дени, Герард ⁶², граф города Парижа, и все остальные, населявшие названные пределы, собрались и принесли Карлу клятву верности. Лотарь и Людовик, услышав об этом, перенесли это с досадой и назначили по этому поводу переговоры. Придя туда ⁶³, они увидели, что нет никакого предлога, по которому они могли бы возмутиться, и разъехались, хитро сделав вид, что ничего против воли отца предпринимать не желают. Всё же из-за этих переговоров возникло немалое возмущение, но и оно легко улеглось. Затем в середине сентября ⁶⁴ [император] прибыл в Кьерси, и точно так же легко усмирил другое возмущение ⁶⁵, и передал названному Карлу оружие и корону, а также часть королевства между Сеной и Луарой ⁶⁶, и примирил, как казалось, с Карлом Пипина, после чего милостиво позволил Пипину уйти в Аквитанию, а Карла отправил в ту часть королевства, которую ему передал. Когда тот прибыл туда, все жители этих пределов пришли к нему и, вверив себя ему, клятвой подтвердили свою верность.

В это же время сообщили, что Людовик отложился от своего отца и решил присвоить себе всё, что было в королевстве по ту сторону Рейна. Услышав об этом, его отец, назначив сейм, прибыл в Майнц и, переправив войско [через Рейн], заставил его бежать в Баварию. Затем он, ликуя, вернулся в Ахен ⁶⁷, ибо, куда бы он ни направлялся, всюду по Божьей воле выходил победителем. Однако, поскольку наступил уже преклонный возраст и по причине разных горестей близилась старческая немощь, мать и первые лица из народа, которые по воле отца беспокоились за Карла, опасаясь, что, если [император] умрет, не доведя до конца свои дела, то ненависть братьев поднимется против него вплоть до уничтожения, сочли целесообразным, чтобы отец взял себе в помощь одного из сыновей, и, если после его смерти прочие не захотят жить в согласии, то по крайней мере эти двое, сплотившись, смогут противостоять шайке завистников ⁶⁸. Когда под давлением необходимости и потому в постоянных размышлений они занимались этим выбором, то мнения всех сошлись на том, что если Лотарь захочет показать, что на него в этом деле можно положиться, то именно с ним следует заключить договор. Ибо он, как было сказано выше ⁶⁹, некогда уже клялся отцу, матери и Карлу в том, что отец даст [Карлу] ту часть королевства, какую пожелает, и он должен будет с этим согласиться и защищать [Карла] против всех врагов во все дни своей жизни. По этой причине они выбрали посланников и отправили их в Италию к Лотарю, обещав, что если впредь он захочет соблюдать волю отца в отношении Карла, то всё, в чём он до сих пор провинился против него, будет прощено и всё королевство, за исключением Баварии, будет разделено между ним и Карлом. Поскольку Лотарю и его людям это показалось приемлемым, то обе стороны поклялись, что они того желают и всё таким образом исполнят.

7. Итак, когда был объявлен сейм, они собрались в городе Вормсе ⁷⁰. Там Лотарь смиреннейшим образом бросился отцу в ноги на глазах у всех и сказал: «Я знаю, господин отец, что согрешил пред Богом и пред тобою ⁷¹; не царства, но прощения прошу я, чтобы заслужить твою милость». А тот, как благочестивый и милостивый отец, простил умолявшему его прегрешения и подарил просившему милость, а именно, при условии, что впредь он ничего и никоим образом не совершит вопреки его воле ни против Карла, ни где-либо против королевства. Затем он ласково поднял Лотаря и, поцеловав, возблагодарил Бога за сына, с которым враждовал, а теперь примирился. Потом они сели завтракать, чтобы назавтра обсудить остальное, по поводу чего клялись их люди. На другой день они приступили к совещанию. Тогда отец, желая осуществить то, по поводу чего клялись его люди, [сказал]: «Смотри, сын, перед тобой, как я и обещал, лежит всё королевство; раздели его, как тебе будет угодно. Если ты его разделишь, то выбор частей будет за Карлом; если же мы его разделим, то выбор частей, напротив, будет за тобой». Когда тот целых три дня пытался его разделить, но так и не смог, то отправил к отцу Иосифа и Рихарда ⁷², умоляя, чтобы он и его люди разделили королевство, а выбор частей предоставили ему; те, сверх того, на основании уже данной ими клятвы заверили, что он отказывается совершить это не по какой иной причине, как только из-за незнания областей. Поэтому отец разделил со своими людьми всё королевство, за исключением Баварии, насколько мог поровну; и Лотарь со своими людьми выбрал и тут же получил часть к востоку от Мааса; и согласился, чтобы западная [часть] была передана Карлу, и вместе с отцом объявил перед всем народом, что такова его воля ⁷³. Тогда отец, насколько мог, примирил братьев, прося и умоляя их любить друг друга, упрашивая и уговаривая защищать один одного, и просил исполнить то, чего он желал. По совершении этого он любезно и с миром отпустил Лотаря, наделённого милостью прощения и подарками в виде королевства, в Италию; напомнив ему о тех клятвах, которые тот часто давал, о том, сколько раз тот погрешил против него, и сколько раз он прощал ему его прегрешения, и заклинал, умоляя его от всего любящего сердца, чтобы он никоим образом не допустил расстроить по крайней мере то, что они только что решили и что он подтвердил перед всем народом как свою волю.

8. В это же время отец получил весть о смерти Пипина ⁷⁴; и одна часть народа [Аквитании] ждала, какие распоряжения дед отдаст по поводу королевства и внуков; а другая часть, взяв сына [покойного] – Пипина ⁷⁵, ибо тот был старшим по рождению, совершила захват власти. Поэтому отец, уладив дела с Лотарем так как было сказано выше, собрав сильное войско, отправился вместе с Карлом и [его] матерью через Шалон в Клермон и радушно принял там ту часть народа, которая его ожидала ⁷⁶. И, поскольку он ранее пожаловал Аквитанское королевство Карлу, то, убеждая и уговаривая, приказал им подчиниться ему. И все они, подчинившись [Карлу], клятвой подтвердили свою верность. После этого он взялся за усмирение тиранов. В это же время Людовик по своему обыкновению вышел из Баварии и вторгся в Алеманнию вместе с некоторыми соблазнёнными им тюрингами и саксами; его отец, отозванный по этой причине из Аквитании, оставил Карла вместе с его матерью в Пуатье, а сам отпраздновал святую Пасху ⁷⁷ в Ахене и таким образом в течение одного и того же похода устремился в Тюрингию. Изгнав оттуда своего сына Людовика, он заставил его бежать в Баварию через землю славян, купив себе право перехода. По совершении этого он назначил на 1 июля сейм в городе Вормсе, на который велел прийти из Италии своему сыну Лотарю, чтобы вместе с ним и прочими верными ему людьми принять решение по поводу Людовика. Когда дела обстояли таким образом, и Лотарь был в Италии, Людовик – по ту сторону Рейна, а Карл – в Аквитании, их отец, император Людовик, умер 20 июня на одном острове ⁷⁸ возле Майнца, и его брат Дрого, епископ и архикапеллан, с подобающими почестями похоронил его в своём городе Меце в [церкви] святого Арнульфа, вместе с епископами, аббатами и графами. Он прожил 64 года, Аквитанией правил 37 лет ⁷⁹, а императорский титул носил 27 лет и шесть месяцев.