-

«Советы и рассказы Кекавмена». Сочинение византийского полководца XI века.

Подготовка текста, введение, перевод и комментарий Г. Г. Литаврина. М. Изд-во «Наука». 1972.

Серия «Памятники средневековой истории народов Центральной и Восточной Европы» пополнилась новым изданием источника, уникального по своему характеру и значимости для изучения истории Византии и ряда сопредельных стран в X-XI веках. Честь его открытия и первого исследования принадлежит русской науке. Сохранившийся в единственной рукописи Синодальной библиотеки (ныне ГИМ, № 436), этот памятник, относящийся к 70-м годам XI в., был опубликован и введен в научный оборот В. Г. Васильевским и В. Ернштедтом ¹. Создатель русской школы научного византиноведения первым оценил значение «Советов и рассказов» для изучения внутренней истории Византии ². Этот памятник с наибольшей для своего времени полнотой раскрывает жизнь византийской провинции, экономические отношения, социальный и политический строй общества и города, организацию гражданского и военного провинциального управления и т. д.

Написанные в форме советов, касающихся самого широкого круга вопросов, начиная с внутрисемейных отношений и ведения домашнего хозяйства и кончая политическими связями империи с полузависимыми пограничными князьками (топархами) и принципами управления государством, «Советы и рассказы Кекавмена» являются едва ли не единственным документом, наиболее полно отражающим взгляды, настроения и мировоззрение провинциальной византийской аристократии в эпоху острого государственного кризиса империи во второй половине XI века. Мало того, это поистине «исповедь» аристократа-землевладельца.

Со времени издания Васильевского — Ернштедта этот источник прочно вошел в науку. В 30-е годы он стал предметом специального исследования Дж. Баклер (Англия), Н. Бэнеску (Румыния), М. Дьони (Венгрия) и других ученых, посвятивших свои работы текстологии памятника, а особенно проблемам его авторства, генеалогии, биографии и мировоззрению Кекавмена.

В послевоенные годы «Советы» привлекли особое внимание специалистов по истории [159] Византии и балканских стран в связи с вопросами об особенностях исторического развития империи. К данным Кекавмена широко обращались ученые СССР, Болгарии, Югославии, а также капиталистических стран. Не случайна в связи с этим памятником, освещающим жизнь византийской провинции, развернулась дискуссия о специфике социально-экономического развития Византии сравнительно со странами Западной Европы, В основе дискуссии находилась проблема феодализма: советские исследователи (З. В. Удальцова, М. Я. Сюзюмов, А. П. Каждая, Г. Г. Литаврин и др.) отстаивали концепцию, согласно которой Византия в VII-XI вв. развивалась как феодальное государство (при всем своеобразии ее эволюции); буржуазные историки (П. Лемерль, И. Караяннопулос и др.) выступали как «антифеодалисты», отстаивая теорию о нефеодальном пути развития империи. В связи с дискуссией труд Кекавмена был подвергнут новому текстологическому и источниковедческому исследованию одним из крупнейших современных византинистов, П. Лемерлем (Франция) ³. Западногерманский историк Г. Г. Бек, изучая вопрос о социальной природе византийской аристократии, счел необходимым перевести произведение Кекавмена на немецкий язык и издать его отдельной книгой ⁴. Начатая вокруг памятника полемика («был ли Кекавмен феодалом?») ⁵продолжается по сей день; она как нельзя более убедительно свидетельствует и о научной актуальности источника и о своевременности выхода в свет его нового, исправленного издания. Заметим, что в ходе дискуссии было предложено множество поправок к тексту, толкования многих свидетельств памятника оказались весьма различными и спорными.

Г. Г. Литаврин осуществил пересмотр текста всей рукописи памятника, заново исследовал все предлагавшиеся до сих пор конъектуры (исправление или восстановление испорченного или не поддающегося прочтению текста), начиная с вариантов Васильевского и Ернштедта и кончая предложениями ученых нашего времени. В новый текст введено около 130 конъектур сравнительно с первым изданием. Новым по своему характеру является и сделанный Г. Г. Литавриным перевод всего памятника, во многом отличающийся от переводов и В. Г. Васильевского (он перевел около трети памятника) и Г. Г. Бека. Речь идет не столько о каких-либо ошибках в переводе Васильевского — этот перевод находится на уровне филологических и исторических знаний своего времени, — сколько о раскрытии содержания специфических терминов источника, отражающих феномены экономической и социальной жизни Византии, еще недостаточно исследованные в конце XIX века. Кроме того, перевод Васильевского в большей мере является «филологическим» (переводчик стремился отразить стилистические особенности текста), а перевод Литаврина имеет «смысловую», «историческую» тональность, и в этом ценность его для историка.

Существенная особенность рецензируемого издания состоит также в том, что в отличие от первых русских издателей, поставивших задачу «издать рукопись с максимально точной передачей всех ее композиционных особенностей и состава», Г. Г. Литаврин стремился к «публикации подлинного труда Кекавмена, освобожденного от всех позднейших и посторонних наслоений, в максимально возможном приближении к тому виду, в каком этот труд вышел из-под пера автора» (стр. 32). Этот принцип был убедительно обоснован в исследовании П. Лемерля. Советский византинист Б. Л, Фонкич, изучив всю рукопись № 436, и том числе и часть ее, включающую труд Кекавмена, пришел к выводу, что оглавление не принадлежит автору ⁶. П. Лемерль полагает, что заголовки к параграфам текста, как и самая разбивка его на параграфы, сделаны не Кекавменом. Еще первые издатели отмечали, что пролог и две пометы в рукописи тоже имеют позднее происхождение. Осуществив самостоятельное исследование рукописи № 436, Г. Г. Литаврин пришел к заключению, что она не является ни автографом Кекавмена, ни списком с него (таково мнение Б. Л. Фонкича): текст прошел через руки трех-четырех живших в разное время или пользовавшихся разными списками писцов; заголовки текста не принадлежат [160] Кекавмену (опровергая противоположный вывод Б. Л, Фонкича, Г. Г. Литаврин значительно усилил аргументацию П. Лемерля).

Части рукописи, автором которых не был Кекавмен, вынесены в новом издании в приложения (оглавление, пролог, заголовки текста, пометы и т. п.), дана новая разбивка текста на параграфы в соответствии с содержанием отрывков (в греческом тексте параграфы обозначены лишь абзацами). Думается, что новое издание текста вполне может рассматриваться как максимально близкое к автографу Кекавмена. Перевод же заслуживает самого серьезного внимания, поскольку осуществлен специалистом-историком и знатоком социальной и политической терминологии эпохи. Если, например, Васильевский всюду переводил слово «лаос» как «народ», Литаврин показал, что у Кекавмена оно неоднократно употребляется в значении «войска», а это значительно меняет дело. По существу, историки впервые получили вполне соответствующий уровню современных научных знаний перевод источника.

Первые 115 страниц книги, обозначенные как «Введение», носят не столько общий, информационный и вводный, сколько исследовательский характер. В отличие от текстологического анализа П. Лемерля и кодикологического аспекта исследования Б. Л. Фонкича Г. Г. Литаврин с позиций широкого и глубокого исторического подхода к памятнику рассмотрел его на фоне других нарративных источников той эпохи. В целом ему удалось обосновать оправданность своих принципов подхода.к изданию. Большой интерес представляют разделы об авторстве «Советов» и биографии Кекавмена. Нельзя не согласиться с выводом Г. Г. Литаврина, что этот памятник — один из наиболее достоверных источников по византийской и балканской истории X-XI веков (стр. 49). «Введение» является самостоятельным исследованием о жизни империи в XI в.: в нем характеризуются Кекавмен и его мировоззрение, а также его эпоха. Г. Г. Литаврин, будучи не только византинистом, но и историком балканских стран, сумел достаточно широко оценить значение памятника как источника. Удачными следует признать и попытки выявить своеобразие взглядов Кекавмена в связи с его социальной принадлежностью и опыт сопоставления его воззрений со взглядами его современников, представителей иных слоев господствующего класса.

В результате стало гораздо больше известно о мировоззрении провинциальной аристократии (этот вопрос вообще еще мало изучен) и, о его отличиях от воззрений столичной бюрократии.

Комментарий, занимающий почти половину книги, имеет самостоятельную справочную ценность. Здесь подробно рассматриваются не только возможные разночтения текста, критикуются переводы, опровергаются неверные толкования и т. п., но и указывается происхождение социально-экономических институтов, упомянутых в памятнике, должностей, функций, титулов, даются датировки событий, вскрываются их последствия и т. п. В некоторых своих частях комментарий представляет собой серию самостоятельных исследований по хозяйственной, социальной и политической истории Византии, Болгарии и других балканских стран. При этом неизменно приводятся данные других источников по спорным проблемам и богатейшая литература вопроса. Автор убедительно отстаивает концепцию, согласно которой византийское общество X-XI вв. являлось феодальным.

Издание снабжено богатым справочным аппаратом: обширной библиографией использованных автором источников и литературы, двумя картами, фотографиями отдельных листов рукописи, указателями — именным, географическим, терминологичеческим, этнических наименований. Важно то, что Г. Г. Литаврин указал в новом тексте страницы первого издания, тщательно отметил все особенности публикации Васильевского — Ернштедта и дал полный список новых конъектур (стр. 308-312).

Вкратце о недостатках и упущениях этой многоплановой работы. Прежде всего о «Введении». Автор старается обосновать вывод о том, что Кекавмен принадлежал не к высшим, а к средним кругам провинциальной земледельческой аристократии (стр. 59), но, видимо, колеблется сам, ибо порою называет Кекавмена «крупным землевладельцем» (стр. 89). Нам представляется, что вернее все же второе, а не первое. В то же время Кекавмен и не представитель «широкого и наиболее многочисленного» слоя средней аристократии. Видимо, необходимо было предварительно уточнить, каковы критерии для размежевания этой прослойки господствующего класса на «высших» и «средних» — вопрос весьма существенный, но обойденный в работе, существенный не только для понимания деления [161] византийской провинциальной аристократии, но и роли «средних феодалов» в византийском обществе вообще. Недостаточно полно рассмотрен во «Введении» и вопрос о жанре «Советов и рассказов» Кекавмена. Соглашаясь с Г. Г. Литавриным в том, что труд Кекавмена нельзя относить к разряду «стратегиконов», мы все-таки полагаем, что в таком случае следовало провести более основательное сопоставление его с памятниками, относящимися к разряду «зерцал» (например, с «Царским воспитанием» Феофилакта Болгарского), а также другими типами «стратегиконов» (Никифора Ураны и др.). Видимо, к «зерцалам» данный источник ближе, и сравнение с ними позволило бы ярче раскрыть оригинальность труда Кекавмена, а может быть, и четче выявить сходные черты.

Комментарий представляется местами перегруженным. Вряд ли было необходимо подробно комментировать факты и события из античной истории или даже из истории Византии VI-VII вв., особенно в тех случаях, когда автору нечего добавить к известным в науке выводам (см. прим. 207, 1248, 1302, 1309 и некоторые другие). Издание весьма своеобразно (соединение публикации с исследованием). Поэтому мы считаем упущением, что автор не перенес часть материала из комментария во «Введение». В комментарии многие интересные наблюдения и выводы автора теряются в массе примечаний (их более 1352). «Введение» же благодаря этому обрело бы большую полноту и законченность как крупное самостоятельное исследование об авторе и его эпохе.

Издание Г. Г. Литавриным «Советов и рассказов Кекавмена» выполнено на самом высоком уровне и существенно продвигает вперед изучение одного из важнейших периодов византийской, и балканской истории.

Г. Л. Курбатов

Комментарии

1. «Cecaumeni Strategicon et incerti scriptoris De officiis regiis libeilus», ed. V. Wassiliewsky, V. Jernstedt. «Записки» историко-филологического факультета имп. С.-Петербургского ун-та. Т. XXXVIII. СПБ. 1896.

2. В. Г. Васильевский. Советы и рассказы византийского боярина XI в. «Журнал Министерства народного просвещения», ч. 215, июнь 1881 г.; ч. 216, июль-август 1881 года.

3. Р. Lеmеrlе. Prolegomenes a une edition critique et commentee des «Conseils et Recits de Kekaumenos». Bruxelles. 1960.

4. H.-G. Beck. Vademecum des byzantinischen Aristokraten. Graz-Wien-Koeln. 1956.

5. Г. Г. Литаврин, А. П. Каждан. По поводу книги П. Лемерля о «Советах и рассказах» Кекавмена. «Византийские временник». Т. 20. М. 1961; Г. Г. Литаврин. Был ли Кекавмен, автор «Стратегикона», феодалом? «Византийские очерки». М. 1961.

6. Б. Л, Фонкич. О рукописи «Стратегикона» Кекавмена. «Византийский временник». Т. 31. М. 1971.

Текст воспроизведен по изданию: «Советы и рассказы Кекавмена». Сочинение византийского полководца XI века // Вопросы истории, № 11. 1973