59. О ГРОБНИЦАХ И ПОХОРОНАХ 1 (136)
После долгих размышлений я почел своим долгом восстановить теперь, подтвердив законом, древний обычай. Ведь древние, установившие прекрасные законы, размышляя над этим, пришли к мысли, что есть громадное различие между смертью и жизнью, и решили, что и тому и другому должно быть свойственно свое. Ибо смерть – это вечный покой (тот «медный сон», о котором поют поэты) 2, а жизнь, наоборот, приносит много печального, но много и веселого, то неприятности, то самое хорошее. И приняв все это во внимание, они постановили, что выполнять обряды, связанные с умершими, нужно в одно время, а заботиться о делах повседневной жизни – в другое. Кроме того, они считали, что начало и конец всего – боги, и верили, что и при жизни мы подвластны богам, и после смерти – возвращаемся к ним. А что касается вопроса о том, одни ли и те же боги управляют и тем и другим миром или одни правят живущими, а другие-умершими, то о нем, очевидно, не стоит рассуждать при всех. Но если Гелиос, дающий день и ночь, своим приходом и уходом вызывающий (зиму) и лето, наиболее древний из богов, к кому восходит и от кого исходит все, поставил правителей над живущими и назначил владык над мертвыми, то и мы должны отдавать должное и тем и другим и подражать в нашей повседневной жизни порядку, установленному богами во всем бытие.
Итак, смерть – это покой, а покой свойствен ночи. Посему, я полагаю, надлежит именно ночью заботиться о погребении умерших, в то время как совершать что-либо подобное днем по многим причинам [249] запрещается. Каждый по своему делу ходит по городу, и все полно идущими в суды, на рынок или с рынка, сидящими за своей работой, заходящими в храмы, чтобы в своих добрых надеждах заручиться поддержкой богов. И вот тут, бог знает, какие люди, положив на носилки труп, проталкиваются среди занятых всем этим. Это ни в коем случае недопустимо. Ведь те, кто встречается с похоронами, часто бывают преисполнены тягостного чувства; одни считают это дурным предзнаменованием, а другим – тем, кто идет в храмы, нельзя приближаться к святыне, прежде чем они не очистятся от осквернения. Ибо после подобного зрелища не годится приближаться к богам, так как они, творцы жизни, всех более чужды тлению. По это еще не самое плохое. А что же? Священные места и храмы богов открыты, и часто кто-нибудь внутри приносит жертву, совершает возлияния и молится, и в этот момент мимо самого храма проносят труп и зловещие звуки плача доносятся даже до алтарей. Разве им не знаете, что как дневные и ночные дела прежде всего должны быть отделены друг от друга, так, естественно, и (похороны) 3... должны совершаться не днем, а быть сохранены для ночи? Ибо не годится избегать при трауре ношения белых одежд, а хоронить умерших – среди бела дня. Лучше уж первое, если только это не оскорбительно ни для кого из богов, а второе никак не может не быть нечестием ко всем богам. Ибо похороны тем самым и несправедливо посвящаются олимпийцам, и несправедливо же отнимаются у богов подземного мира (или каким другим именем предпочитают именоваться правители и господа душ). И я знаю, что наиболее сведущие и понимающие в священных обрядах считают, что обряды подземным богам следует совершать ночью или, во всяком случае, после 10 часов дня. Если же это лучшее время для поклонения подземным богам, то мы, конечно, не назначим лучшего времени и для обрядов, связанных с мертвецами. Этого достаточно для тех, кто повинуется охотно, и узнав, какие неправильные поступки они совершали, пусть они изменятся к лучшему. А если кому-либо нужны и угрозы наказанием, да знает он, что потерпит самое суровое наказание, если осмелится до 10 часов дня хоронить и проносить по городу кого-либо из умерших. По пусть это совершается от захода солнца и до его восхода, а светлый день да будет посвящен светлым же делам и олимпийским богам.
Комментарии
1. В кодексе Феодосия (IX, 17, 5) и частично в кодексе Юстиниана (IX, 19, 5) сохранился следующий текст закона, изданного Юлианом: «Император Юлиан Август к народу. Бесчинство по отношению к могилам умерших и посвященным им участкам земли продолжается несмотря на то, что наши предки всегда считали близким к кощунству даже взять оттуда камень или потревожить землю, или вырвать дерн. Но некоторые даже уносят из погребений украшения для своих триклиниев и портиков. Прежде всего, мы побуждаем их не впадать в грех и не осквернять святость могил и прямо запрещаем такие поступки в страхе перед наказанием и местью Ман. Во-вторых, по нашим сведениям, тела умерших людей проносят при большом стечении народа и громадном количестве присутствующих, что, как зловещее знамение, оскверняет взоры люден. В самом деле, разве хорошее предзнаменование – начинать день с похорон? А как после этого идти в храмы к богам? Таким образом, так как и скорбь при похоронах любит тайну, и для умерших совершенно безразлично, выносят их днем или ночью, надлежит освободить всех людей от этого зрелища, чтобы скорбь на похоронах казалась действительно скорбью, а не помпезным трауром. Дано в канун февральских ид, в Антиохии, во время четвертого консульства Юлиана и первого Саллюстия» (12 февраля 363 года). Вероятно, этот латинский текст – сокращение написанного самим Юлианом греческого текста, дошедшего лишь частично, очевидно, – вторая половина. Мотивы закона – чисто религиозные – неоплатоническая практика очищений и вера в знамения, чуждые христианским представлениям.
2. Iliad., XI, 241.
3. Текст испорчен. Слово «похороны» вставлено но смыслу.