Тому, кто длинную историю желает рассказать,

Подобает большую осторожность проявлять,

Чтобы не начал он себя обременять,

Трудом, который невозможно прервать;

Но если его он совершает и предпринимает,

Пусть прямо ведет то, что начинает;

И потому я начал кратко,

Чтобы не вести речь о предмете тяжко.

К предмету я желаю приступить,

Историю которого надо хорошо объяснить,

Что повествует о беде,

Постигшей нас по справедливости,

На другой год в Сирийской земле

По чрезмерному нашему безумию милости,

Чему Бог больше не пожелал потакать,

Без того, чтобы нам почувствовать это не дать:

Он сделал так, что ощутили это, без сомнений,

И в Нормандии, и во Франции,

И в каждой христианской стране;

Мало или много было безумия того

Сей же час дал он почувствовать его

Посредством креста, что миром почитался,

Что в то время возвышался

И по землям распространялся

Из страны, где находился,

Где Господь умер и родился.

О Госпитале и о Святом храме,

О котором долго сокрушались,

О гробнице, где лежал

Господь, который грехи наши принял,

Не стоит говорить,

Но о Боге, что к себе пожелал

Свой народ привлечь, чьи он грехи искупал,

Но тогда от пренебрежения служением не мог уберечь.

Оттуда для людей произошли

Большие и малые печали,

Которые весь мир стесняли

И страдания укрепляли.

Оставлены были танцы,

И музыка, и песни, и слова,

И все мирские забавы,

Христианским народом тогда,

Потому что римский понтифик,

Через кого Бог спас человека – и не одного

(То был восьмой Григорий,

Как нам известно из историй),

Даровал целительное прощение

За Бога, для дьяволовой злобы укрощения,

Дабы отпустить все грехи,

Тем, кто на сарацин согласится пойти,

Что нанесли оскорбление

Достоинству царя истины;

Поэтому, и короли, и графы,

И другие люди, которым нет числа,

Возложив на себя знак креста,

Пошли за Богом в Сирию, в далекую страну.

Так самые знатные люди

Вместе подчинились кресту.

Ричард, отважный граф Пуатье,

Не пожелал остаться безучастным

К призыву Бога и его нужде;

Из любви к нему он принял крест,

Будучи первым из знатных людей

Тех мест, которыми мы владели здесь;

Так на его службу король вступил,

Где на себя большие труды и большие траты возложил.

Дабы крест принять, никто не считался с тем,

Чтобы свое наследство продать,

Ни старик, ни юноша

Не желали своих сердец скрывать,

Не проявляли свое разочарование,

Чтобы не постигло их наказание

За оскорбление, что нанесено

Господу, который не заслужил его,

За землю, что осталась разоренной,

За народ его порабощенный,

Помочь которому он не успел;

Но никого не должно удивлять,

Что поражение им довелось испытать,

Ведь они лучшими войнами были,

Но Бог пожелал, чтобы их погубили,

И чтобы другие люди на помощь ему прибыли.

Они были мертвы телесно,

Но остались живы поднебесно,

Также как те, которые там внизу умирали,

Которые на службе Бога пребывали.

В прежние же времена

Между Францией и Нормандией

Была сильная, жестокая, гордая,

Яростная и гибельная война.

Случилась же та война меж королем Филиппом

И Генрихом, английским королем,

Храбрым, мудрым, осторожным,

Что основал семьи прекрасный дом;

Он был добрым отцом молодого короля,

Что с большой храбростью сражался;

Отцом осторожного Ричарда,

Что столь рассудительным и ловким был;

Отцом бретонского Готфрида,

Что великий труд так чтил;

И отцом Безземельного Иоанна,

Из-за которого имел мятеж и войну.

Король, что имел такую семью,

И который, если б сумел и если б мог,

Так хорошо войну вести бы смог,

Если б кто-то устроить ее захотел,

И если б он сделал то, чего желали,

Такие люди, как те, кто пребывали…