Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

ИБН ХАЙЯН АЛЬ-КУРТУБИ

ЖАЖДУЩИЙ ЗНАНИЯ

Большое место занимали в средневековой арабской прозе, в том числе в андалусской прозаической литературе, книги историко-биографического характера, повествующие об «именитых мужахр — халифах, эмирах и полководцах, о их походах и завоеваниях, о посольствах и различных памятных событиях. Среди таких сочинений есть и исторические хроники, в которых по годам перечисляются все, даже самые незначительные события. Есть и труды, которые трудно назвать настоящими хрониками, потому что в них автор, отказываясь от беспристрастного тона «летописца», обращает внимание преимущественно на те события, которые ему особенно близки и интересны.

К жанру «аль-ахбар» можно отнести и сочинения андалусца Абу Марвана иби Хайяна (987—1076), уроженца Кордовы, происходившего из рода маула (вольноотпущенников) Омайядов. Получив прекрасное образование, он занимал видные государственные должности и был даже катибом хаджиба аль-Мансура, благодаря чему получил доступ к важным документам, которые часто приводит в своем основном сочинении «Жаждущий знания». Ибн Хайян скрупулезно записывал каждый день, что произошло в столице Андалусии и разных ее областях, стремясь к точности, так что его «История» напоминает дневник. Он не увлекается рифмованной прозой, язык; его прост, повествование, в котором полностью отсутствуют какие-либо «легендарные» элементы, отличается безыскусственностью и правдивостью. Описания торжественных приемов послов иноземных государств и вассальных эмиров, часто встречающиеся у Ибн Хайяна (подобные тем, что помещены в этой книге), дают представление о политической роли, которую играл Кордовский халифат. (Перевод сделан Б. Шидфар и В. Микушевичем по изданию: Ибн Хайян аль-Куртуби. Аль-Муктабис. Бейрут, 1965)


РАССКАЗ О ПРИБЫТИИ ПОСОЛЬСТВА БОНФИЛЛЯ, ПОСЛА ПРАВИТЕЛЯ БАРСЕЛОНЫ

В конце месяца шабана триста шестидесятого года 1 в предместье Кордовы, Фахс ас-Сарадик, где разбивают обычно свои шатры послы чужеземных государей, прибыл начальник стражи и военачальник Тортосы и округа Валенсии, эмир Хишам ибн Мухаммад ибн Усман, сопровождая комеса Бонфилля, сына Синдередо, что был послом и доверенным лицом Боррелля, сына Суниера, правителя Барселоны, ведал его крепостями и уйравлением городов и селений, Он привез послание от Боррелля [400] к халифу аль-Хакаму, в коем тот осведомлялся о здоровье халифа и подтверждал повиновение и верность повелителю правоверных 2. Для того, чтобы угодить халифу, он привоз с собой подарки, в том числе тридцать пленных мусульман, мужчин, женщин и детей, которых доставили из Барселоны и ее окрестности, ибо известно, что подобным подарком можно больше всего обрадовать повелителя правоверных и он, развеселившись сердцем, вознаградит за это.

Бонфилль прибыл к воротам столицы во главе двадцати всадников из числа приближенных Боррелля, и с ними был также посол от Гитардо, комеса, что был поставлен Борреллем наместником города Барселоны. Гитардо послал от себя трех всадников, что должны были передать халифу послание от него лично.

Хишам ибн Мухаммад ибн Усман, начальник стражи, вел посольство, которое было снаряжено наилучшим образом, до моста, что близ Кордовы, где получил приказание отвести христианам место на лугу Муньят Наср, на берегу реки. Там он их и оставил, а сам со своими воинами направился в город аз-Захру, где попросил разрешения встретиться с повелителем правоверных, которого осведомил о прибытии посольства, и тот повелел оказать посланцам Боррелля наивысший почет.

В субботу на четвертый день месяца рамадана 3 халиф приказал устроить послам торжественный прием и воссел на престоле на возвышении Восточного зала своего дворца, который выходил на цветущие луга. Это был великолепный прием, где не было упущено ничего из почестей, приличествующих послам и достойных великого правителя мусульман, как подобало по обычаю. Явились все вазиры, которые уселись каждый сообразно своему сану и положению. Справа находился хаджиб, предводитель войска халифа, Галиб ибн Абд ар-Рахмаи, ниже его сидел вазир, ведающий делами двора и придворных, Касим ибн Мухаммад ибн Тумлус, слева от халифа сидел вазир, наместник медины Кордовы 4 Джафар ибн Усман, а ниже - наместник медины аз-Захры Мухаммад ибн Афлах.

Посольство Боррелля, сына Суниера, ввел в зал Джумхур ибн Шейх во главе группы своих воинов. С ними были знатные христиане Кордовы, которые служили толмачами. Перед послами шли пленные мусульмане - тридцать мужчин, женщин и детей, присланные в подарок повелителю [401] правоверных, и несли тюки парчи и связки мечей и копий - дары Боррелля.

Джумхур ибн Шейх вначале ввел послов в зал воинов, где они оставались некоторое время, пока халиф не воссел на престол, и тогда он возвестил, что соизволит принять послов, и только после этого их ввели в Восточный зал. Впереди шел Бонфилль, комес, и пятеро знатных людей из приближенных Боррелля, которых сопровождали кордовские христиане-толмачи. Дойдя до дверей Восточного тронного зала, все пали на колени и, поднявшись по знаку халифа, приблизились к престолу и поцеловали руку халифа.

Затем по знаку Джумхура они отошли и оставались стоять, вручив хаджибу послание своего господина. Халиф, глядя на них, спросил Бонфилля о здравии его господина Боррелля и о положении дел в их стране. Потом повелитель правоверных упомянул о том, что жители Кордовы испытывают к христианам Барселоны дружеские чувства, и он также разделяет их. Толмачи перевели его слова послам, а те, ответив на них, как подобает по обычаю, попросили перевести их слова, и толмачи перевели их повелителю правоверных. На этом прием завершился, и Джумхур ибн Шейх отвел послов на луг Муньят Наср, где были разбиты их шатры, торжественно проводив их в сопровождении своих воинов.

Тем временем халиф повелел одарить пленных, возвращенных послом, чтобы они могли вернуться к себе па родину, и его приказ был выполнен. Ахмад ибн Ибрахим, казначей халифа и поэт, сказал в городе аз-Захре, поздравляя халифа с тем, что к нему чередой стремятся послы неверных, стремясь превзойти друг друга в попытках угодить повелителю правоверных:

Благословен ты, повелитель, хоть правота твоя сурова;
К тебе неверные приходят, не дожидаясь даже зова.

Неверными сын Санчо правит, он тоже склонен покориться;
Ты справедливости всемирной надежда и первооснова.

На западе и на востоке ты властвуешь, грозя неверным;
Так молния внезапным блеском гром возвестить всегда готова.

Когда бы в Мекке воцарился ты, повелитель правоверных,
Навек изгнал бы ты оттуда обманщика и суеслова
5. [402]

РАССКАЗ О ТОРЖЕСТВЕННОМ ВЪЕЗДЕ В КОРДОВУ

Халиф аль-Мустансир 6 приказал во вторник двадцать третьего дня 7 месяца зу-ль-када Ахмаду ибн Саду аль-Джафари, своему вольноотпущеннику, начальнику халифской стражи, отправиться вместе с воинами, стражниками и послами, избранными им, в полном снаряжении и в праздничной одежде к тому месту, где разбили шатры полководцы Джафар и Яхья 8, прибывшие в Кордову. Это было в Фахс ас-Сарадике, откуда они должны были проследовать на луг, носящий имя Абд аль-Азиза.

Исполняя приказ повелителя правоверных, Ибн Сад выстроил прибывшие к нему отряды воинов, которые должны были участвовать в торжественной процессии, и войска направились от халифского дворца в городе аз-Захре, так что улицы и переходы едва могли вместить их. Они подошли к входу в большой шатер, где находились победоносные полководцы Яхья и Джафар , и где было воткнуто в землю длинное копье, на острие которого торчала голова мятежника Зири, а вокруг на остриях малых копий — головы его приспешников, числом около сотни.

Когда Ахмад ибн Сад приказал отправиться в путь, все эти копья взяли всадники, которым было поручено нести их, и воины Яхьи и Джафара двинулись, окруженные посланцами халифа, и перед ними несли головы про-клятых мятежников, чьим предводителем был Зири, голова которого торчала на самом высоком копье, а вслед за ними двигался отряд за отрядом и войско за войском. А за конными воинами следовал отряд, предводительствуемый Яхьей и Джафаром, которых повелитель правоверных приказал почтить превыше всего, и рядом с ними ехал Ахмад ибн Сад в сопровождении самых знатных и доблестных воинов Кордовы и лучших людей города, пожелавших принять участие в этой процессии и полюбоваться ее пышностью, и к ним присоединились посланцы из других округов и городов Андалусии, прибывшие в столицу, чтобы отпраздновать эту великую победу.

Когда первые всадники приблизились к воротам Баб ас-Судда, ведущим ко дворцу халифа, их встретили стражники, [403] десятники, закованные в блестящую броню, и пешие воины из рабадов 9 Кордовы, вооруженные с ног до головы. Они стояли сомкнутыми рядами, заполняя все улицы города. Седла конников и воинское снаряжение сверкали серебром и камнями.

Процессия прошествовала через весь город, и когда гости достигли луга Абд аль-Азиза, их попросили остановиться там, пока их не вызовет повелитель правоверных. На лугу для них были расстелены драгоценные ковры и установлены ряды сидений редкой работы и были разбросаны мягкие подушки и расставлены столики с едой и плодами. Там они остановились под сенью деревьев, вкушая сладость плодов и блаженство покоя и отдохновения. А копья с головами мятежников были воткнуты в землю у входа на луг.

Потом предводитель войска, которым был назначен в этот день Ахмад ибн Сад, вместе со своими воинами направился во дворец аз-Захры, и это было уже к вечеру того дня, и, попросив халифа принять его, рассказал ему о том, как он распорядился, и повелитель правоверных одобрил этот распорядок, но в тот день уже не стал звать к себе Яхью и Джафара.

А еще до этого халиф дал приказ вазиру, наместнику медины Кордовы, Джафару ибн Усману, собрать всех пеших воинов города, записать имена всех юношей, которые уже могут носить оружие, и выдать каждому по щиту и копью из городского арсенала. Они должны были в назначенный день явиться в город аз-Захру в полном вооружении для участия в торжественной процессии. Халиф был очень озабочен тем, чтобы их было как можно больше, и предупредил об этом вазира.

Халиф приказал также своим вазирам, которые ведали делами двора, конюшен и кухни, подготовить все необходимое для приема гостей. Он велел снарядить конные и пешие отряды для приема Яхьи и Джафара и подготовить все необходимое для празднеств. И приготовления начались еще накануне, и все катибы и слуги сбились с ног, бегая со свечами и светильниками, которые горели всю ночь до следующего утра.

Когда все было подготовлено наилучшим образом и улажено по желанию повелителя правоверных, он отдал приказ начальнику своей стражи, наместнику Валенсии и Тортосы, эмиру Хишаму ибн Мухаммаду ибн Усману, выехать из дворца аз-Захры в сопровождении войск для [404] того, чтобы доставить Джафара и Яхью и их приближенных из того места, где они остановились, во дворец для встречи с халифом.

И эмир вышел во главе стройных рядов воинов, перед которыми ехали трубачи и барабанщики с красиво украшенными инструментами и несли огромные шелковые и парчовые знамена и значки, среди которых было шахматное сирийское знамя, что выносят только тогда, когда имам желает почтить и оказать честь своему гостю. И с ним был отряд отборных воинов из дворцовой челяди и рабов, и каждый из них был облачен в просторную кольчугу и блестящую броню, а на голове у них сверкали шлемы, и каждый восседал на резвом арабском скакуне, ржание которых было громче звуков военных труб.

Когда Хишам доехал со своей процессией до луга, где расположились гости, он попросил их сесть на коней и последовать за ним, и они тотчас же повиновались ему, ибо были готовы к приглашению. Вновь подняли головы Зири и его людей на высоких копьях, и отряд Джафара и Яхьи ехал вслед за копьеносцами, высоко поднявшими отрубленные головы мятежников. Они медленно ехали меж двух рядов вооруженных воинов Кордовы, которые приветствовали гостей, поднимая мечи. А за ними стояли другие воины, вооруженные копьями и держащие перед собой блестящие щиты, и всего их было шестнадцать тысяч пеших воинов.

Затем Яхья и Джафар проехали меж рядов конных воинов, одетых в кольчуги с мелким плетением — их снаряжение поставляли служилые люди и дворцовая челядь из славян, и они были вооружены лучше всех. Проехав эти ряды, процессия Али и Джафара направилась к дворцу аз-Захры меж рядов магрибинских всадников, закованных в броню, рабов, вооруженных короткими копьями и щитами из тисненой кожи, и рабов-лучников. Они стояли неподвижно, лишь сверкали их кольчуги и шлемы. А за ними тянулись ряды конных рабов-лучников халифа в белых кафтанах и высоких войлочных шапках, и у каждого за спиной был арабский лук и загрийский колчан 10, сделанный сирийскими мастерами из красного сафьяна с золотыми узорами.

Потом Али и Джафар проехали мимо отряда копейщиков, насчитывающего сотню всадников, потрясавших короткими острыми копьями, и миновали ряды всадников, [405] одетых в стальные панцири, покрывавшие их тело, и вслед за ними их встретили воины, сплошь покрытые кольчугами, как и их кони, так что они казались изваяниями, и у халифа было две сотни подобных всадников. Чем дальше они двигались, тем роскошнее были одежды встречавших их воинов, которые держали в руках знамена и богато изукрашенные значки, изображавшие разинувших пасть львов, приготовившихся к прыжку тигров и пантер, распростерших крылья орлов и извивающихся змей.

А потом их встретили конюхи повелителя правоверных, которые вели на поводу коней из халифских конюшен. Там была сотня чистокровных жеребцов, уздечки и седла которых были разукрашены серебром, золотом и драгоценными камнями, а на каждом коне была парчовая попона.

Наконец отряд Али и Джафара достиг ворот города аз-Захры. По обе стороны ворот их встречали два ряда всадников — дворцовых рабов, десятников и сотников, облаченных в кольчуги, пеших воинов с кожаными щитами и лучников с арабскими луками и арбалетами. За, ними стояли ремесленники, одетые в разноцветные одежды из шелка и ярких хлопковых тканей, и у каждого за плечами также был арабский длинный лук.

И когда отряд прошел ворота Баб ас-Судда, то у портика встало два ряда привратников, рабов, гулямов и конюхов, одетых в лучшие праздничные одежды, и столько же дворцовой челяди и слуг сидело на скамьях. Все они держали в руках мечи, извлеченные из ножен, а на голове у каждого была высокая шапка, вышитая богатыми узорами. У дворца, где находились воины повелителя правоверных, гостей ожидали пешие лучинки в одежде разных цветов, и каждый отряд носил одежду какого-нибудь одного цвета. На голове у каждого лучника была шапка, расшитая жемчугом, за плечами — огромные луки в рост человека, а в руках — стальные дубинки и железные шары на цепях.

А в это время халиф находился в тронном зале, окна которого выходили на цветущие луга. Всем знатным людям Кордовы и других городов и округов было приказано явиться во дворец, чтобы присутствовать на торжественном приеме, надев самую роскошную одежду. И все, повинуясь приказу аль-Мустансира, встали у входа в зал сообразно своему званию и положению. А когда дали [406] позволение войти в зал, все вошли по порядку и по званию, как того требует обычай, и уселись,— сначала братья халифа, затем вельможи и вазиры, а справа и слева от них стали их хаджибы. Потом было дано позволение войти конюшему, начальнику халифской стражи и начальникам стражи, что ведали делами простонародья, казначеям и катибам, корейшитам и их мавали, судьям, факихам-законоведам и ученым.

Войдя, все они встали перед престолом халифа двумя рядами, где были и писцы, и предводители стражи, десятники и сотники, и старшие среди дворцовой челяди. А у всех стен рядами стояли евнухи в красивой одежде, с блестящими шлемами на головах, держа в руках обнаженные мечи, рукоять которых была усажена сверкающими драгоценными камнями, и были они самым драгоценным украшением державы.

И все кровли дворца, портики и покои охранялись отборными воинами, облаченными в кольчуги, с мечами в руках, и на голове у каждого был серебряный шлем, повязанный шелковой тканью, расшитой золотом и жемчугом, а рядом стояли мальчики из знатных семей, в шелковых кафтанах и повязках на голове, вооруженные так же, как и взрослые воины.

Яхья и Джафар, дойдя до дворца, в котором помещались воины, остались там по приказу начальника халифской стражи, а когда все было приведено в должную готовность, к ним отправились катибы из дворцовой челяди, возвещая о том, что повелитель правоверных допускает их до себя. Войдя в ворота и пройдя через множество покоев, они наконец вошли в зал, где находился повелитель правоверных. Начиная от дверей, они несколько раз поцеловали ковер, как велел обычай, пока не подошли к престолу. Халиф подал им руку, и они же поцеловали ее, вначале Яхья, потом Джафар, а затем начальник стражи представил халифу всех родичей Али из рода Бану Хазар, которые прибыли вместе с братьями. Они подходили — сначала те, что были старше, а затем младшие по возрасту,- целуя руку халифа и приветствуя его.

Потом халиф стал расспрашивать Джафара о его здравии и проявил к нему благосклонность, затем обратился с милостивыми словами к Яхье и его родичам, обещая им милость и благоволение в награду за их верную службу повелителю правоверных, а они в ответ на его слова благодарили [407] его, восхваляли Аллаха за дарованную им победу и возносили моление за повелителя правоверных...

При этом Джафар ибн Али держал себя как подобает самому воспитанному человеку, и когда халиф заговаривал с ним, он выслушивал его слова, а затем вставал и отвечал на них только стоя, и так было до тех пор, пока прием не окончился, так что все одобрили его вежливость и воспитанность...

РАССКАЗ О ПРИЕМЕ ПОСЛОВ ЭЛЬВИРЫ, ПРАВИТЕЛЬНИЦЫ ГАЛИСИИ

В шестнадцатый день месяца сафара триста шестьдесят третьего года 11 халиф аль-Хакам аль-Мустансир устроил в своем дворце аз-Захры торжественный прием, на котором присутствовали вазиры, старейшины дворцовой челяди разных разрядов и хаджибы, как это было принято... К нему явились некоторые шейхи, прибывшие из города Басры, знатные люди Ирака и ученые, посетившие Андалусию. Халиф долго расспрашивал их и внимательно выслушивал их ответы, наполнив их сердца радостью своей благосклонности.

После них он принял прибывших к нему послов Эльвиры, родственницы правителя Галисии, которая ведала его делами и правила вместо него. Послы говорили от имени своей госпожи и вели речи, отличающиеся дерзостью. Их толмачом был Асбаг ибн Абдаллах ибн Набиль, судья, христианин из Кордовы, который был назначен на этот пост по просьбе жителей Кордовы — неарабов. Халиф, возмущенный этим, отвернулся от толмача и, крикнув на него, отстранил от перевода, ибо тот не желал смягчать речи послов.

Потом аль-Хакам выбранил послов и велел вывести их, а Асбага сместил с поста судьи, вменив ему в вину его проступок, и приказал подвергнуть его унижению. Что же касается послов, то им было объявлено о том, что они пребывают в немилости. Их принял по приказу халифа конюший аль-Хакама Зияд ибн Афлах во дворце войска и обошелся с ними грубо, сказав, что если бы их не охраняло [408] уважение к сану посла, то их бы непременно покарали за дерзость. Потом он набросился с грубой бранью на Асбага, упрекая его за то, что он осмелился пойти на обман повелителя правоверных. Он осведомил судью о решении халифа строго наказать его, ибо он не имеет возможности наказать послов Эльвиры. Потом он добавил, что повелитель правоверных будет следить и впредь за тем, чтобы речи послов правительницы Галисии, как и подобных ей христианских правителей, соответствовали бы их положению и сану, иначе послам придется испытать на себе последствия своей дерзости и невоспитанности, если, конечно, повелитель правоверных, пораздумав, не решит им простить их проступок.

Потом аль-Хакам издал приказ о том, чтобы отправить в Галисию посольство во главе с Убайдаллахом ибн Касимом, патриархом Кордовы, который будет сопровождать галисийских послов и провожающих, посланных халифом, и передаст правительнице Эльвире послание халифа, а также будет толмачом, если это будет нужно...


Комментарии

1. ...в конце месяца шибана триста шестидесятого года...— то есть во второй половине июня 970 г.

2. ...подтверждал повиновение и верность повелителю правоверных.— Боррелль был сюзереном халифа аль-Хакама II.

3. В субботу на четвертый день месяца рамадана...—то есть 1 июля 970 г.

4. Медина Кордовы — центральная часть города Кордовы, где находились крепость и дворцы халифа и высшей знати.

5. Навек изгнал бы ты... обманщика...— Очевидно, намек на халифов из династии Аббасидов — злейших врагов Омайядов.

6. Халиф аль-Мустансир — имеется в виду омайядскии халиф Андалусии аль-Хакам II (прав. в 961—976 гг.).

7. ...во вторник двадцать третьего дня месяца зy-ль-када...— 19 сентября 970 г.

8. ...полководцы Джафар и Яхья...—два брата, сыновья известного полководца Али, разбившие в 970 г. войска мятежника-бербера Зпри, восставшего в Северной Африке и Андалусии против омайядского халифа Андалусии аль-Хакама II аль-Мустансира.

9. Рабады — укрепленные предместья.

10. Загрийский колчан.—традиционный эпитет колчана.

11. ...в шестнадцатый день месяца сафара триста шестьдесят третьего года...— 17 ноября 973 г.

(пер. Б. Шидфар и В. Микушевича)
Текст воспроизведен по изданию: Средневековая андалузская проза. М. Художественная литература. 1985

© текст - Шидфар Б, Микушевич В. 1985
© сетевая версия - Тhietmar. 2006
© OCR - marigurd. 2006
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1985