8. О василиках, посылаемых из богохранимого града в Пачинакию с хеландиями 1 по рекам Дунай 2, Днепр и Днестр 3
[Знай], что и в стороне Булгарии 4 расположился народ пачинакитов по направлению к области Днепра, Днестра и других там имеющихся рек. Когда послан отсюда василик с хеландиями, то он может, не отправляясь в Херсон, кратчайшим путем и быстрее найти здесь тех же пачинакитов, обнаружив которых, он оповещает их через своего человека, пребывая сам на хеландиях, имея с собою и охраняя на судах царские вещи. Пачинакиты сходятся к нему, и, когда они сойдутся, василик [45] дает им своих людей в качестве заложников, но и сам получает от пачинакитов их заложников и держит их в хеландиях. А затем он договаривается с пачинакитами. И, когда пачинакиты принесут василику клятвы по своим "закатам" 5, он вручает им царские дары и принимает "друзей" 6 из их числа, сколько хочет, а затем возвращается. Так-то нужно договариваться с ними, чтобы, когда у василевса явится потребность в них, они бы исполнили службу будь то против росов либо против булгар, либо же против турок, ибо они в состоянии воевать со всеми ими и, многократно нападая на них 7, стали ныне [им] страшными. Ясно это также из следущего. Когда клирик Гавриил как-то был послан к туркам 8 по повелению василевса и сказал им: "Василевс заявляет вам 9, чтобы вы отправились и прогнали пачинакитов с мест их, а вы расположились бы вместо них, так как прежде там располагались, — дабы находиться близ царственности моей и дабы, когда я того пожелаю, я отправлял послов и вскорости находил вас", — то все архонты 10 турок воскликнули в один голос: "Сами мы не ввяжемся в войну с пачинакитами, так как не можем воевать с ними 11, — страна [их] велика, народ многочислен, дурное это отродье. Не продолжай перед нами таких речей — не по нраву они нам" 12.
[Знай], что пачинакиты с наступлением весны переправляются с той стороны реки Днепра и всегда здесь проводят лето 13.
Комментарии
1. Византийское тяжелое военное судно, вмещавшее 100-500 человек (Antoniadis-Bibicou H. Etudes d'histoire. Р. 94). Согласно другому мнению, "хеландия"- лишь просторечное название дромония (см. коммент. 1 к гл. 51) (Ahrweiler H. Byzance. Р. 411-417).
2. Вполне основательно предположение Д. Моравчика, что послы к западным печенегам, о которых здесь идет речь, могли встречать их прежде всего в устье Дуная. В этот период Дунай был границей Болгарии и территории распространения печенегов (ср.: DAI. 42.20-21). См.: Златарски В. История. Т. 1, ч. 2. С. 373 и след.; ср.: DAI. II. Р. 15.
3. Передача "ъ" в славянских названиях (Дънепр, Дънестр) через краткий "а" характерна для византийской ономастики (ср. юго-славянский материал: Skok Р. Kako bizantiski pisci pisu... slovenska mjesna i licna imena // Starohrvatska prosvjeta. N.S. 1927. № 1. P. 60-76, 161-196; Idem. Ortsnamenstudien. S. 213-244). В связи с этим в науке был поставлен вопрос о славянском информаторе Константина по данным сюжетам (Тихомиров М. Н. Происхождение. С. 76; Левченко М. В. Очерки. С. 209-210; Хаджиниколов В. Българо-руските стопански отношения и връзки до освобождението ни от турско иго // Трудове на Висшия икономически институт "Карл-Маркс". 1957. Кн. 1. С. 34; Koledarov Р. West Black Sea Coast Ports in the Late Middle Ages. Listed on Nautical Chartes // Etudes historiques. Sofia, 1970. T. V. P. 241 sq.).
4. Выражение "в стороне (meroV) Булгарии" вызвало острые споры. Болгарский историк И. Божилов (България. С. 55 и след.) видит здесь доказательство того, что "регион (meroV) Болгарии" простирался во время правления Константина до Днепра, часть печенегов, по соглашению с болгарским царем, жила в пределах Болгарии, и к ним можно было прибыть и по Дунаю, и по Днестру, и по Днепру. Предположение это не представляется убедительным: гл. 37.39-41 не оставляет сомнений в том, что и в комментируемом месте имеется в виду лишь непосредственное соседство земель западных печенегов с территорией Болгарии и что границей между Печенегией и Болгарией было устье Дуная (См. комм. 17 к гл. 37).
5. О "заканах" (zakana) см.: DAI. II. Р. 145-146 и коммент. 18 к гл. 38. Константин передает, несомненно, славянское слово; видимо, само это понятие, а, возможно, и нормы права были заимствованы печенегами у славян. Ср. также гл. 38.52. Впрочем, Д. Моравчик отмечает, что термин "закан" в качестве идиомы проник даже в средневековый греческий (он воспроизведен в словаре "Суда" X в. под словом daton). Как на историографический курьез, можно указать на мнение И. Маркварта, истолковавшего zakana Константина как обозначение должности (Marquart J. Osteuropaeische und ostasiatische Streifzuege. S. 35). О среднем роде см.: Manojlovic G. Studije. Knj. 187. S. 98).
6. Понятие "друзья" использовалось византийцами для обозначения своих союзников. Об их статусе см.: Doelger F. Byzanz. S. 38, 65-66; ср.: DAI. 1.20-24; 9.69 (sub linea).
7. Об этих нападениях ср.: DAI. 3.3; 4.11-13; 13.9-11; 55-57; 16-19. См. также коммент. 1-2 к гл. 3.
8. Единственное известное свидетельство о миссии клирика Гавриила. Наиболее вероятно предположение Д. Моравчика, что она имела место после 927 г. Эта датировка убедительно обоснована ученым. Он указывает на то, что Византия между 913 и 925 гг. рассчитывала на помощь печенегов в войне с Болгарией, так что вряд ли могла направлять венгров против своих возможных союзников. Однако ситуация изменилась после смерти Симеона и заключения мира с Болгарией (927 г.): империя могла быть заинтересована в отвлечении внимания венгров и печенегов от своих границ, толкнув их друг на друга. В отказе венгров от предложения Гавриила (вытеснить печенегов и занять область, из которой венгры были некогда изгнаны печенегами) Моравчик видит отзвук поражения венгров от печенегов в 896 г. (см.: DAI. 38. 60-61). (DAI. II. Р. 16; MABF. 36.1; здесь и обзор других датировок; ср.: Moravcsik Gy. Byzantium. Р. 53-54). Рассказ передан, несомненно, со слов самого Гавриила (MABF. 37. 1.; МЕН. 283.1.). Мадьяры представлены здесь, в противоположность, печенегам, как зависимые от императора люди, т.е. так же, как и в "Тактике" Льва Мудрого (они "даже скорее стремятся к тому, чтобы показать себя подданными ромеев": MABF. 23.1. §76). Конечно, здесь отражен этнополитический стереотип, характерный для представителей господствующего класса Византии и не отражавший действительности. Народ "ромеи", как справедливо заметил исследователь, "представал в их изображении... как особый, избранный богом, призванный властвовать над другими..." (Литаврин Г. Г. Некоторые особенности. С. 203).
9. Именно из этих слов Д. Моравчик заключил (DAI. II. Р. 15), что во время посольства Гавриила венгры (“турки") были зависимы от Византии. Однако, во-первых, слово "повеление" отнесено в рассматриваемой фразе не к венграм, а к Гавриилу, во-вторых, сам Константин Багрянородный в трактате "О церемониях" говорит о том, что к архонтам венгров посылались grammata (MABF. 34. I.), а этот термин имеет в виду независимых контрагентов (ср.: DAI. 4.10).
10. Греческий термин "архонт" (arcwn) был широко распространен в византийской социально-политической практике (Ферлуга J. Ниже воjно-административне jединице. С. 90-92). В византийской литературе X-XI вв. термином "архонт" обозначали как знатных персон, имевших определенный титул и занимавших высокую должность (глава провинции, воинского подразделения, административного учреждения и т.п.), так и не имевших должности богачей, а также чужеземных правителей (болгарских царей, русских князей, племенных вождей кочевников и т. д.). Ср.: Hauptmann Lj. Koje su sile. S. 171; Koder J. Zu den Archontes. S. 128-131; Ferluga J. Archon. S. 254-266. Тот же термин предписывалось употреблять в императорских посланиях при обращении к вождям венгров (Const. Porph. De cerem. Р. 691.4). См. также коммент. 10 к гл. 9.
11. Место, трудное для понимания; Д. Моравчик указывает венгерскую параллель к греческому переложению слов архонтов, расценивая их как достоверные (DAI. И. Р. 16) и предлагает перевод: "...Мы не поставим себя после печенегов". Р. Дженкинз переводит: "Мы не поставим себя на путь печенегов".
12. Из последних строк главы явствует, что мадьяры были независимы от византийского императора: его поручение не было выполнено, так как не отвечало интересам мадьяр. Ср.: DAI. II. Р. 15-16; Doelger F. Regesten. Bd. I. S. 70. О точности воспроизведения слов архонтов мадьяр позволяет заключить то обстоятельство, что передана интонация, характерная для устной речи. Фраза, таким образом, адекватно и непосредственно отражает, скорее всего, этнический стереотип печенегов, существовавший у мадьяр (см.: DAI. II. Р. 16). Однако здесь нет выражения страха перед печенегами, который Константин приписывает мадьярам в гл. 3.
13. Константин сообщает важные сведения, характеризующие отгонное скотоводство как основу экономической жизни печенегов: в поисках пастбищ они перемещались в летнее время из-за Днепра к берегам Черного моря и дунайским равнинам, а осенью отходили назад. Эти сведения согласуются с материалами археологических исследований погребений кочевников. Ориентировка скелетов в большинстве степных могильников головой на юго-запад — показатель зимних захоронений. Курганы в южнорусских степях расположены беспорядочно. Судя по археологическим данным, у печенегов не было постоянных зимовищ, как не было и кладбищ. "Это были кочевники периода военной демократии, всегда готовые к войне и грабежам" (Археология СССР. Степи Евразии. С. 217, 221).