Главная   А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Э  Ю  Я  Документы
Реклама:

АДАЛЬБЕРТ

ПРОДОЛЖЕНИЕ ХРОНИКИ РЕГИНО ИЗ ПРЮМА

ADALBERTI CONTINUATIO REGINONIS

(Продолжение Регинона)

[957 г. Поход Оттона I против славян. Смерть в Италии Людольфа (сына Оттона I. – А. Н.). Король грамотой возобновляет привилегии Вайсенбургского аббатства (в Эльзасе. – А. Н.) св. Петра и назначает аббатом Гейлона. 958 г. Король проводит Пасху в Ингельхайме, где происходит церковный собор; инвеститура зальцбургского архиепископа Фридриха. Изгнание графа Регинхара, участника заговора (кельнского. – А. Н.) архиепископа Брунона (брата Оттона I. – А. Н.).]

В лето от воплощения Господня 959-е. Король снова отправился против славян, где гибнет Титмар 7. Послы Елены 8, королевы 9 ругов 10, крестившейся в Константинополе при императоре константинопольском Романе 11, явившись к королю 12, притворно, как выяснилось впоследствии, просили назначить их народу епископа и священников 13. В то же лето разбит параличом херсфельдский аббат Хаганон 14. [108]

960. Король отпраздновал Рождество Господне 15 во Франкфурте, где Либуций 16 из обители святого Альбана 17 посвящается в епископы для народа ругов 10 достопочтенным архиепископом Адальдагом 18. По просьбе Хаганона 14 аббатом назначен Гюнтер.

В то же лето король снова выступил против славян 19.

Пришли также послы апостольского престола диакон Иоанн и секретарь Ацон с просьбой к королю защитить Италию и Римское государство от тирании Беренгара 20. Кроме того, в Саксонию 21 к королю явились Вальтберт, архиепископ миланский, Вальдон, епископ Комо, и маркграф Оперт 22, бежавшие от Беренгара; но и прочие графы и епископы почти всей Италии либо в посланиях, либо через гонцов настойчиво просили его (короля. – А. Н.) освободить их.

Скончался вайсенбургский аббат Гейлон; его сменил Геррик 23.

961. Король отпраздновал Рождество Господне 24 в городе Регенсбурге, где 14 февраля скончался вюрцбургский епископ Поппон, весьма любимый королем; на епископской кафедре его сменил его родич Поппон 25. Либуций 16, отправлению которого в прошлом году помешали какие-то задержки 26, умер 15 февраля сего года. На должности его сменил, по совету и ходатайству архиепископа Вильгельма 27, Адальберт из обители святого Максимина 28, [который,] хотя и ждал от архиепископа лучшего и ничем никогда перед ним не провинился, должен был отправляться на чужбину. С почестями назначив его [епископом] народу ругов 10, благочестивейший король, по обыкновенному своему милосердию, снабдил его всем, в чем тот нуждался.

Король, решив двинуться в Италию 29, [приказал] множеству своих вассалов собраться в Вормсе, где с единодушного одобрения знати королевства, а также всего народа сын его Оттон избирается королем 30. Прибыв оттуда в Аахен, он избирается королем и с согласия всех лотарингов 31.

[Поручив сына и управление государством архиепископу Вильгельму, король отправился через Баварию в Италию. Беренгар спасается бегством. Солнечное затмение 17 мая. Король отправляет в Рим фульдского аббата Хаттона в качестве квартирмейстера. Рождество двор проводит в Павии, оттуда направляется в Рим, где Оттон 2 февраля 962 г. коронован папой Иоанном (XII. – А. Н.) императорским венцом. Лукавство папы по отношению к императору. Продолжение войны с Беренгаром.]

В это же лето 32 Адальберт, назначенный епископом к ругам 10, вернулся 33, не сумев преуспеть ни в чем из того, чего ради он был послан 34, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его [спутников] были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся 35. Прибывшего к королю 36 [Адальберта] приняли милостиво, а любезный Богу архиепископ Вильгельм в возмещение стольких тягот дальнего странствия, [которого] он сам был устроителем, предоставляет ему имущество и, словно брат брата, окружает всяческими удобствами 37. В его защиту [Вильгельм] даже отправил письмо императору, возвращения которого [Адальберту] было приказано дожидаться во дворце. [109]

Скончался раб Божий Регинберт; он построил аббатство святого Власия в Швабии 38. В то же лето скончался достопочтенный муж Адальберон, епископ мецский, вместо которого избирается родственник императора Теодерик 39.

[963. Король на Рождество (962 г. – А. Н.) и Пасху – в Павии. Война с Беренгаром, с которым вступает в союз папа. Оттон I идет в Рим, собирает церковный собор и смещает Иоанна XII; папой становится Лев (VIII. – А. Н.).]

[965. Оттон I возвращается из Италии, Пасху (26 марта. – А. Н.) проводит в Ингелъхайме, затем направляется в Саксонию. Военные действия в Ломбардии против Адальберта (сына Беренгара. – А. Н.). Смерть папы Льва и избрание Иоанна XIII.]

966. Император отпраздновал Рождество Господне 40 в Кельне, где устроил по своему усмотрению дела Лотарингского королевства. Скончался Эрканберт, аббат вайсенбургской обители, и император поставил во главе монастыря избранного монахами Адальберта 41, [прежде] назначенного епископом к ругам 10.

[(Следующий 967 год является последним в хронике. – А. Н.).]


Комментарии

7. Речь идет о войне Оттона I против полабских славян в 957-960 гг. (Luebke Ch. Regesten. Т. 2. N 105, 106, 107, 109; см. также примеч. 19). Точность хронологии Продолжения Региона в данном случае иногда подвергается сомнению; считают, что хронист ошибочно отнес к 959 г. поход, состоявшийся на самом деле в предыдущем году [Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 310. Anm. 2; RI II/1. N 263a, 275b; Luebke Ch. Regesten. T. 2. N 108 (здесь библиография)]. Однако следует отметить, что итинерарий Оттона I в 959 г. хорошо согласуется с данными Продолжения Регинона; по крайней мере, с 3 апреля по 2 июля король находился в Восточной Саксонии (Кведлинбурге, Вальбеке, Магдебурге) (RI II/1. N 265а-273), т.е. на границе с полабскими славянами. Титмар – видимо, граф Северной Тюрингии (Nordthueringgau), смерть которого есть основания относить к 3 октября (Schoelkopf R. Grafen. S. 53-54; данные Продолжателя Регинона здесь, впрочем, не учитываются).

8. По единодушному свидетельству древнерусских источников, Елена – имя при крещении киевской княгини Ольги: "бe же р(е)чено имя ей во кр(е)щ(е)ньи Олена, якоже и древняя ц(а)р(и)ця, м(а)ти Вели-каго Константина" (ПСРЛ. Т. I. Стб. 61; Т. II. Стб. 49); см. также "Елена" / "Олена" в Памяти и похвале Иакова Мниха [Иаков (пр.). С. 67; Иаков (кр.). С. 15-17] и "Елена" в проложных житиях Ольги (Серебрянский Н. Жития. (Тексты). С. 6-8). Связь с именем матери императора Константина Великого является, очевидно, идеологической конструкцией XI в.; скорее всего, имя "Елена" было дано Ольге в честь жены византийского императора Константина VII (944-959); именно такова была практика ІХ-Х вв.: Борис Болгарский получил христианское имя в честь императора Михаила III (842-867), а киевский князь Владимир Святославич – в честь Василия II (976-1025); см.: Angenendt A. Kaiserherrschaft und Koenigstaufe: Kaiser, Koenige und Paepste als geistliche Patrone in der abendlandischen Missionsgeschichte. В.; New York, 1984 (Arbeiten zur Fruehmittelalterforschung. Bd. 15).

9. О титуле "rex" применительно к киевским князьям см. наст. том. С. 149. Примеч. 20. Высказывалось мнение, что "в глазах немецкого миссионера и хрониста киевская княгиня по своему положению не отличалась от германского короля", поскольку титулуется regina (Шушарин В. П. Древнерусское государство. С. 423). Такое суждение едва ли справедливо, ибо находится в противоречии с наблюдающимся в немецких источниках с начала 50-х годов X в. представлением о гегемониальном положении Оттона I среди государей Европы ("ueberhoehtes Koenigtum") или даже о "внеримском" происхождении императорской власти германского короля ("romfreies Kaisertum"), возникновение которой, например, Видукинд Корвейский, современник Адальберта, относит к 955 г. – времени решающих побед Оттона I над венграми и славянами (Widuk. III, 49. P. 128-129; в связи с этим rex у Видукинда именуются даже чешские и польские князья; ср. наст. том. С. 149. Примеч. 20). Подробнее о затронутой проблеме см.: Beumann Н. Das imperiale Koenigtum im 10. Jh. // Die Welt als Geschichte: Zeitschrift fuer universalgeschichtliche Forschung. 1950. Bd. 10; Keller H. Das Kaisertum Ottos des Grossen im Verstaendnis seiner Zeit // DA. 1964. Bd. 20. S. 328-329; Jaeschke K. U. Koenigskanzlei und imperiales Koenigtum im 10. Jh. // Historisches Jahrbuch. 1964. Bd. 84; Fleckenstein J., Bulst-Thiele M. L. Begruendung und Aufstieg des deutschen Reiches. Muenchen, 1973. S. 62-65.

10. He подлежит сомнению, что под термином Rugi в данном случае, как и во множестве других западноевропейских памятников Х-ХІ вв. (краткий обзор этих источников см.: Ловмяньский Г. Руссы; Назаренко А. В. Русь и Германия в 70-е годы X в. С. 57-58 и примеч. 60), имеется в виду Русь. В старой историографии это порой необоснованно оспаривалось; см., например: Карамзин Н. М. История. Т. 1. Примечания. Стб. 110. Примеч. 395; Barthold F.W. Geschichte von Ruegen, 1839. Bd. 1. S. 229, 283-284; Гедеонов С. Отрывки исследований о варяго-русском вопросе // Записки имп. Акад. наук. СПб., 1862. Кн. 1. С. 112 и др. Однозначное решение проблемы возможно благодаря сообщениям ряда немецких анналов, в которых народ, приславший послов к Оттону I, именуется не "ругами", a "Rusci", т.е. именем, обычно применяемым в немецких источниках Х-ХІ вв. именно к Руси (Назаренко А. В, "Русь"). Эти источники войдут в один из последующих выпусков Свода, здесь же приведем только краткие выдержки, касающиеся посольства Ольги (см. также: Латиноязычные источники. С. 105-106, 110-111, 124-125, 162-163). Хильдесхаймские анналы: "К королю Оттону явились послы народа Руси с мольбою, чтобы он послал кого-либо из своих епископов, который открыл бы им путь истины; они уверяли, что хотят отказаться от языческих обычаев и принять христианскую веру. И он [король] согласился на их просьбу и послал к ним епископа Адальберта правой веры. Они же, как показал впоследствии исход дела, во всем солгали" (Ann. Hild. P. 21-22: "Venerunt legati Rusciae gentis ad regem Ottonem, et deprecati sunt eum, ut aliquem suorum episcoporum transmitteret, qui eis ostenderet viam veritatis; et professi sunt se velle recedere a paganico ritu et accipere religionem christianitatis; et ille consensit deprecationi eorum et transmisit Adalbertum episcopum fide catholicum; illique per omnia mentiti sunt, sicut postea eventus rei probavit"). Альтайхские и Кведлинбургские анналы дают тот же текст, добавляя только в конце:"... ибо упомянутый епископ едва избежал смертельной опасности от их происков" (Ann. Alt. P. 9; Ann. Quedl. P. 70: "... ut vix ille predictus episcopus evaserit letale periculum ab insidiis eorum"). Анналы Ламперта также варьируют только конец сообщения:"... послал к ним епископом Адальберта правой веры, который едва ускользнул из их нечестивых рук" (Ann. Lamp. P. 30: "... mittens Adalbertum episcopum fide catholicum, qui etiam vix evaserit manus eorum"). Сокращенную редакцию находим в Оттенбойренских анналах, хотя и здесь текстуальная связь с приведенными записями очевидна: "К королю Оттону явились послы от народа Руси с просьбой прислать кого-либо, кто открыл бы им путь истины. Когда же к ним прибыл правоверный епископ Адальберт, то с трудом ускользнул из их нечестивых рук" (Annales Ottenburani // MGH SS. Т. 5. P. 4: "Venerunt legati Rusciae gentis ad regem Ottonem, orantes, ut mitteretur illuc aliquis, qui eis viam veritatis ostenderet. Ad quos cum venisset Adalbertus episcopus catholicus, vix eorum impias manus evasit"). Во всех этих анналах русское посольство, как и все связанные с ним последующие события, помещены под 960 г., в отличие от дифференцированной хронологии Продолжения Регинона. Для последующего (см. особенно примеч. 13) важно уяснить, находятся ли эти сведения анналов в какой-нибудь связи с текстом Продолжения Регинона, или мы имеем дело с двумя независимыми источниками. В науке издавна бытует убеждение, что данные анналов являются не более чем парафразом рассказа Продолжателя Регинона, т.е. самого Адальберта (Воронов А. Д. О латинских проповедниках. С. 5; Фортинский Ф. Я. Крещение. С. 118; Lorenz Н. Jahrbuecher. S. 99; RI II/1. N 276b; Пархоменко В. Ольга. С. 135. Примеч. 1; Полонская Н. К вопросу. С. 164; Левченко М. В. Очерки. С. 223; Алпатов М. А. Историческая мысль. С. 65; Свердлов М. Б. Известия Титмара. С. 106; Ариньон Ж.-П. Отношения. С. 115; Сахаров А. Н. Дипломатия. С. 261 и др.). Вероятно, это убеждение выросло из известного факта, что Продолжение Регинона было использовано в херсфельдской анналистике в начале 70-х годов X в. (см. Введение). Действительно, все перечисленные выше анналы относятся к так называемой херсфельдской анналистической традиции, т.е. в части до 973 г. включительно восходят к утраченным анналам франконского монастыря Херсфельд (Wattenbach W., Holtzmann R. Geschichtsquellen. S. 40-46; здесь литература). Однако сам тезис X. Лоренца, будто херсфельдским анналистом был использован полный список Продолжения Регинона (т.е. включая и статьи 959-962 гг.), как показано во Введении, неверен. Это подтверждается и текстологическими наблюдениями. Как установлено, анналы херсфельдской традиции имели два общих протографа: помимо херсфельдского еще и так называемые Большие хильдесхаймские анналы (стемму см.: Назаренко А. В. Русь и Германия в 70-е годы X в. С. 71. Примеч. 100), и, по-видимому, именно к этим впоследствии утраченным анналам восходят сведения херсфельдской традиции о миссии Адальберта на Русь. В самом деле, этих сведений нет в Вайсенбургских анналах, использовавших херсфельдский протограф, минуя хильдесхаймское посредство; трудно согласиться с X. Лоренцем, предполагавшим здесь сокращение вайсенбургским анналистом своего оригинала (Lorenz Н. Jahrbuecher. S. 35), поскольку речь шла о биографии вайсенбургского аббата (см. примеч. 41). В этой связи показательно, что фраза Хильдесхаймских, Кведлинбургских и Альтайхских анналов о русских послах "illique per omnia mentiti sunt" находит себе буквальное соответствие в статье Хильдесхаймских анналов под 992 г., где о славянских послах под Бранденбургом-Бранибором сказано: "sed illі more solito mentiti sunt per omnia"; между тем протографом в этом последнем случае служили уже заведомо только Большие хильдесхаймские анналы (подробнее см.: Назаренко А. В. Русь и Германия). Таким образом источником сведений о посольстве 959 г. в херсфельдской анналистике были Большие хильдесхаймские анналы, т.е. добавления к херсфельдскому протографу, сделанные на основе записей, которые начали вестись при кафедральном соборе в Хильдесхайме при епископе Отвине (954-984) (Назаренко А. В. Попытка крещения. С. 25-26). Следовательно, Продолжение Регинона и херсфельдская анналистика могут рассматриваться как независимые друг от друга источники о русском посольстве. Прочие самостоятельные источники о русской миссии Адальберта – Титмар и Деяния магдебургских архиепископов (см. примеч. 28) сведений о посольстве Ольги не содержат. Другие памятники, сообщающие об этом посольстве, которые иногда используются в историографии как самостоятельные [например, Саксонский анналист (Ann. Saxo. P. 615) или Магдебургские анналы (Ann. Magdeb. А. 959. Р. 147)], являются компилятивными, практически буквально воспроизводя текст Продолжения Регинона. Вслед за А. Л. Шлёцером в отечественной историографии (Шлёцер А. Л. Нестор. Т. 3. С. 451-452; Воронов А. Д. О латинских проповедниках. С. 5; Голубинский Е. История. С. 103-104; Полонская Н. К вопросу. С. 64; Левченко М. В. Очерки. С. 223; Алпатов М. А. Историческая мысль. С. 65. Примеч. 18) иногда привлекаются и данные так называемых Annales antiqui Corbeiae Saxoniae: "В лето 959-е. Король Оттон послал королеве Руси по ее просьбе Адальберта, монаха нашей обители (т.е. Корвейского монастыря в Саксонии. – А. Н.), который впоследствии стал первым епископом магдебургским" (Leibniz G. W. Scriptores Brunsvicensia illustrantia. Hannoverae, 1710. Т. 2. P. 310: "959. Otto Rex Russorum reginae, ad preces illius, mittit Adelbertum, nostrum commonachum, qui postea factus est primus archiepiscopus in Meydeborg"); однако еще в прошлом веке эти анналы были разоблачены как ученая подделка XVII в. (Backhaus J. Die Corveyer Geschichtsfaelschungen des 17. und 18. Jahrhunderts // Abhandlungen iiber die Corveyer Geschichtsschreibung. Muenster, 1906. Bd. 1. S. 18-22).

11. Это известие является единственным свидетельством современника (к тому же побывавшего на Руси) по остающемуся до сего дня спорным вопросу о времени и месте крещения киевской княгини Ольги. О крещении Ольги именно в Константинополе сообщают и другие, как древнерусские, так и греческие, источники: ПВЛ ("Иде Ольга въ Греки, и приде Ц(а)рюгороду...": ПСРЛ. Т. I. Стб. 60; Т. II. Стб. 49); Иаков (пр.). С. 70 (Ольга "иде в землю гр?ческую, въ Царьградъ"); Скилица ["Супруга государя Руси, некогда приводившего флот против ромеев, по имени Эльга, по смерти своего мужа прибыла в Константинополь. Крестившись и явив свою преданность истинной вере, она была почтена по достоинству этой преданности и вернулась восвояси" – "kai h tou pote kata Rwmaiwn ekpleudautoV arcontoV twn RwV gameth Elga tounoma, tou androV authV apoJanontoV paregeneto en Kwnstantinopolei kai baptisJeisa kai proairesin eilikrinouV epideiknumenh pistewV axiwV timhJeisa thV proairesewV ep'oikou anedrame " (Scyl. Р. 240. 77-81)]; как косвенное указание на крещение в Константинополе можно рассматривать и свидетельство Илариона, что Владимир и Ольга принесли на Русь "крестъ" "отъ Новаго Иерусалима, отъ Констянтина града" (Иларион. С. 97). Таким образом, в этом важном пункте все источники согласны между собой. Однако трудности возникают, когда мы переходим к вопросу о времени крещения. Здесь данные источников резко противоречивы. Продолжатель Регинона говорит о крещении "при императоре Романе". Хотя прямо не сказано, о каком именно Романе идет речь, следует, очевидно, иметь в виду Романа II, самостоятельное правление которого приходится на 959-963 гг., а соправление с отцом, Константином VII (913-959) началось в 946 г. (а не в 945, как иногда полагают; см.: Назаренко А. В. Ольга. С. 76. Примеч. 68); Роман I Лакапин был свергнут в 944 г. В ПВЛ крещение Ольги в Царьграде помещено под 6463 г.; очевидно, ту же дату имел в виду Иаков Мних, говоря, что "по святомъ же крещении си блаженная княгини Олга живее леть 15... и успе месяца июля в 11 день в лето 6477" (Иаков. С. 70; кончину Ольги к 969 г. относит и ПВЛ: ПСРЛ. Т. I. Стб. 68; Т. II. Стб. 55); неясно, можно ли настаивать на независимости Иакова и летописи в этом пункте, как это делает А. Поппэ (Рорре A. Christianisierung. S. 461; ср.: Литаврин Г. Г. Путешествие. С. 36; Mueller L. Erzaehlung. S. 791; Obolensky D. Conversion. P. 147). Следует, однако, отметить, что как Новгородская IV (ПСРЛ. Т. IV. С. 41), так и Новгородская Карамзинская летописи (ГПБ. F. IV. 603. Л. 208; за сведения об этой последней выражаем благодарность Б. М. Клоссу, С. Я. Лурье и Г.М. Прохорову) содержат иную дату – 6466 г. (957 / 958 г., если допустить, что год указан по византийскому сентябрьскому стилю), т.е. одну из возможных дат, вытекающих из текста Константина Багрянородного (см. ниже). Происхождение этой летописной датировки неясно. А. А. Шахматов видел здесь недоразумение – "исправление" ПВЛ, возможно, по Ростовской летописи, по которой составитель Новгородской IV якобы правил свод 1448 г. (Шахматов А. А. Разыскания. С. 117-118. Примеч. 2). Вместе с тем существует мнение, что в распоряжении составителя Новгородской Карамзинской был список ПВЛ в иной сравнительно с сохранившимися редакции (Прохоров Г. М. Летописные подборки рукописи ГПБ, F. IV, 603 и проблема сводного общерусского летописания // ТОДРЛ. 1977. Т. 32. С. 188-189). О. Прицак (ссылаясь, впрочем, не на Новгородскую IV, а на такую же датировку в более поздней Новгородской V летописи) без необходимости рассматривает дату как ультрамартовскую и склонен придавать ей особое значение (Pritsak О. Ol'ga. Р. 15). Подробнее см. об этом: Назаренко А. В. Русь и Германия. Скилица крещение киевской княгини никак не датирует; исходя из контекста рассказа, его едва ли можно датировать точнее, чем 50-ми годами X в.; Г. Г. Литаврин (Путешествие. С. 40) говорит о промежутке "от начала второй половины 40-х годов до начала первой половины 50-х годов"; А. Поппэ (Рорре A. Christianisierung. S. 461) – "около 955 г." и т.п. Источником первостепенной важности является также подробное повествование о двух приемах княгини Ольги в Константинополе осенью 946 г. (Литаврин Г. Г. Путешествие. С. 35-48; Он же. О датировке. С. 173-183; Он же. Русско-византийские связи в середине X в. // ВИ. 1986. № 6. С. 41-52; Он же. К вопросу) или 957 г. [Назаренко А. В. Ольга (здесь и история вопроса); Он же. Еще раз о дате поездки княгини Ольги в Константинополь // Образование Древнерусского государства: Спорные проблемы. Чтения памяти В.Т. Пашуто. М., 1992. С. 47-49; к 957 г. склоняется и А. Поппэ: Рорре A. Christianisierung. S. 464] в трактате о церемониях византийского двора императора Константина VII Багрянородного (Const, de cerim. II, 15. P. 594-598). Однако Константин ничего не говорит о крещении княгини; более того, из описанных им обстоятельств приема можно предполагать как то, что Ольга была еще язычницей (употребление в качестве официального имени языческого имени ‘Elga, ряд других протокольных деталей: Пархоменко В. Ольга. С. 11. Примеч. 21, 22; Он же. Начало христианства. С. 128. Примеч. 1; Литаврин Г. Г. Дары. С. 84-85; Он же. К вопросу. С. 52-54; Obolensky D. Baptism; Idem. Conversion. P. 151-152), так и то, что она была уже крещеной [присутствие в свите княгини священника Григория ("o palaV GrhgorioV "), вероятное присвоение Ольге придворного титула зосты-патрикии (Ostrogorsky G. Olga. S. 49) и т.п.; Рорре A. Christianisierung. S. 463-464, 493. Anm. 28, 31, 32; Mueller L. Erzaehlung S. 792-793; осторожнее: Obolensky D. Baptism. P. 163. Not. 17)]. В вопросе о времени крещения Ольги ничем не помогают и сбивчивые сведения русских источников об императоре и патриархе, при которых якобы состоялось крещение Ольги. Так, императора-восприемника княгини называют Иоанном Цимисхием ("Чемьскыи"), помимо Лаврентьевской летописи, еще НПЛ (С. 113) и так называемая древняя северно-русская редакция (по терминологии Н. Серебрянского) проложного Жития Ольги ("тогда ц(а)рствующу Цемьск?ю": Серебрянский Н. Жития. [Тексты]. С. 7). В Радзивилловском и Академическом списках так же, как и в списках группы Ипатьевского, читаем: "и б? тогда ц(е)с(а)рь Костянтинъ, с(ы)нъ Леонтовъ" (ПСРЛ. Т. II. Стб. 49). Совершенно очевидно, что имя Цимисхия, захватившего престол только в 969 г., здесь является плодом недоразумения, но и указание на Константина VII – не более чем позднейшая интерполяция; в первоначальном древнерусском источнике XI в. о крещении Ольги, будь то древнейшая агиографическая повесть об Ольге, к которой, по А. А. Шахматову, восходят и летописное и житийное сказания (Шахматов А. А. Разыскания. С. 111-118), будь то церковная Повесть о крещении Руси (Повесть. С. 305-306) или народное предание (Mueller L. Erzahlung), вероятно, не называлось ни имени императора, ни имени патриарха (Серебрянский Н. Жития. С. 5), как нет их, например, у Иакова Мниха и в других редакциях Жития. Поэтому вряд ли возможно придавать какое-то значение данным Густынской летописи (ПСРЛ. 1-е изд. Т. II. С. 244) и аналогичным сведениям некоторых других источников XVII в. [Мазуринского летописца (ПСРЛ. Т. XXXI. С. 39), первых печатных изданий Печерского патерика и т.д.], что Ольга крестилась при патриархе Полиевкте (интронизирован 3 апреля 956 г.), как это делает О. Прицак (Pritsak О. Olga. Р. 16-18), или столь же поздним свидетельствам, будто крещение произошло при патриархе Василии Скамандрене (970-974) [см., например, Палинодию Захария Копыстенского (умер в 1627 г.): РИБ. 1878. Т. 4. Стб. 972] (Полонская Н. К вопросу. С. 64; Левченко М. В. Очерки. С. 223), так как эти последние явно производны от известия списков ПВЛ типа Лаврентьевского, где речь идет об императоре Иоанне Цимисхии. Однако в связи с указанием Продолжателя Регинона о крещении Ольги при Романе следует учесть, что такая же датировка есть и в русских источниках, а именно в Хронографе 1512 г. и зависящих от него позднейших редакциях Русского хронографа [ПСРЛ. Т. XXII. С. 359; источником сведений по древнерусской истории в Русском хронографе, как ныне показано, был сокращенный свод 1495 г. (Клосс Б. М. О времени создания русского Хронографа // ТОДРЛ. 1971. Т. 26. С. 244-255; Творогов О. В. Древнерусские хронографы. Л., 1975. С. 40, 163); ср. поэтому: ПСРЛ. Т. XXVII. С. 312, где, однако, речь идет не о Романе, а об Иоанне Цимисхии]. Ввиду такого разнобоя в источниках разделились и мнения историков [в дальнейшем из старой историографии нами учитываются только наиболее важные работы; подробный их обзор см.: Полонская Н. К вопросу. С. 63-71, откуда он заимствован М. В. Левченко (Очерки. С. 221-228)]. Было высказано мнение, что необходимо с доверием отнестись к данным осведомленного современника событий Продолжателя Регинона, т.е. епископа Руси Адальберта, и датировать крещение Ольги периодом самодержавного правления Романа II (после 9.XI.959 г.) [Пархоменко В. Начало христианства. С. 133-145; Obolensky D. Baptism (крещение в Константинополе во время второй поездки летом 960 г., т.е. до прибытия Адальберта); Ариньон Ж.-П. Отношения. С. 123-124 (крещение в Киеве, так как предполагать две поездки в Царьград трудно)]. Такой датировке, разумеется, не может помешать то обстоятельство, что Адальберт поместил известие о крещении Ольги под 959 г., так как он работал над хроникой уже после своего возвращения из Руси (см. Введение). Надо считаться, однако, с другими затруднениями: если киевская княгиня крестилась действительно после смерти Константина VII, то она вряд ли могла быть наречена Еленой, ибо жена покойного императора Елена Лакапина не только не была уже правящей царицей, но и находилась в опале, хотя не была выведена из дворца (Литаврин Г. Г. Путешествие. С. 38; ср., однако: Obolensky D. Baptism. P. 156-157). И все же в огромном большинстве работ известие Продолжателя Регинона признается ошибочным и основные усилия направлены на согласование данных Константина Багрянородного и древнерусских памятников. Здесь существуют две возможности. Первая из них – признать, что Ольга крестилась в Константинополе, как о том говорят все источники, и именно во время своего там пребывания, которое описано Константином, т.е. в 946 (если принять датировку Г. Г. Литаврина, о которой выше) или 957 г.: Карамзин Н. М. История. Т. 1. Примечания. Стб. 105-106. Примеч. 378; Laehr G. Anfaenge. S. 103-104; Левченко М. В. Очерки. С. 228-229; Pritsak О. Olga (при этом О. Прицак относит первый прием Ольги в Константинополе 9 сентября к 946 г., а второй, 18 октября – к 957 г., что выглядит искусственно). В таком случае датировка древнерусских источников (6463, т.е. 954 / 955 г.) признается либо произвольной (Mueller L. Erzaehlung. S. 789-791), либо несколько сдвинутой сравнительно с фактической датой (957 г.), тогда как молчание Константина Багрянородного о крещении русской княгини объясняется, как то делал еще А. Л. Шлёцер (Нестор. С. 417. Примеч. 1; 427), жанровыми особенностями трактата о церемониях, посвященного сугубо протокольным вопросам дворцовых приемов. Недостаточным этот аргумент представлялся многим, а Г. Острогорский сделал попытку доказать, что характер книги Константина вовсе не таков, более же всего от этой схемы отклоняется описание приемов Ольги (Ostrogorsky G. Olga. S. 37-40). В таком случае приходится допустить вторую возможность: Ольга крестилась в Киеве в 955 г. (дата древнерусских источников), а в Царьград прибыла уже христианкой; см., кроме названной уже работы Г. Острогорского: Голубинский Е. История. С. 76-77; Шахматов А. А. Разыскания. С. 117; Приселков М. Д. Очерки. С. 9-14 (в отличие от остальных сторонников 955 г., считающих, что крещение состоялось в Киеве, М.Д. Приселков допускает две поездки в Константинополь – в 955 и 957 гг.); Vernadsky G. Kievan Russia. P. 40; Пашуто В.Т. Внешняя политика. С. 66; Vlasto А. P. Christendom. Р. 250; Ruess Н. Das Reich von Kiev. S. 292; Podskalsky G. Christentum. S. 16; Высоцкий С. А. О дате. Однако в этом случае надо признать согласное свидетельство всех источников о крещении именно в Константинополе "идеологической фикцией" (Голубинский Е. История. С. 78; Ostrogorsky G. Olga. S. 42; Литаврин Г. Г. Путешествие. С. 41), сложившейся к тому же независимо друг от друга у трех различных авторов (автора древнерусской повести об Ольге, Продолжателя Регинона и Скилицы), что существенно подрывает такую точку зрения. Особого мнения придерживается М. С. Грушевский, который на основе рассказа Константина Багрянородного считает Ольгу в момент пребывания в Царьграде некрещенной (см. выше), а потому говорящий о крещении в Киеве между рубежом 957 / 958 и 959 гг. (необоснованно апеллируя здесь к Продолжателю Регинона) (Грушевський М. Історія. С. 402-403), и Г. Г. Литаврин, который полагает, что описанное Константином посольство Ольги имело место в 946 г., а крещение произошло во время второго визита княгини в Царьград в 955 г. (Литарин Г. Г. К вопросу). Существуют и попытки примирить обе описанные альтернативы со ссылкой на практику предварительного оглашения, засвидетельствованную в латинской церкви, особенно в условиях симбиоза язычества и христианства в раннесредневековой Скандинавии (так называемая prima signatio, сканд. primsigning: см., например: Sandholm A. Primsigningsriten under nordisk medeltid // Acta Academiae Aboensis. Ser. A: Humaniora. Abo, 1965. Bd. 29/3), и требуемую каноническими установлениями греко-православной церкви (об этой практике применительно к крещению Владимира подробно говорил испанский исследователь M. Arranz у Lorenzo в своем докладе "The Order of Catechization and Baptism in Ancient Russia" на конференции в Санкт-Петербурге: "Millennium of the Baptism of Russia. 3d Intern. Church Study Conference: Russian Orthodox Liturgical Life and Art". Leningrad, Jan. 31 – Febr. 5, 1988); см.: Шмурло Е. Ф. Когда и где крестился Владимир Святой? // Записки Русского исторического общества в Праге. Прага, 1927. Кн. 1. С. 120-148; Obolensky D. Commonwealth. P. 195; Hannick Ch. Die byzantinischen Missionen // Kirchengeschichte als Missionsgeschichte. Muenchen, 1978. Bd. 2/1: Die Kirche des frueheren Mittelalters. S. 340-347. О затронутой проблематике см. также: Mueller L. Taufe. S. 72-88.

12. Когда и где русское посольство было принято Оттоном I, неясно. Если полагаться на сведения Продолжателя Регинона о войне против славян именно в 959 г. (см. примеч. 7), то можно думать, что война продолжалась еще в октябре (дата смерти графа Титмара). В таком случае король едва ли появился во Франкфурте ранее октября-ноября, когда и мог состояться прием русских послов, хотя прибыть в Германию они, разумеется, могли много прежде.

13. О целях посольства Ольги к германскому королю в науке судят различно. Часть историков склонна признать, что русские послы, действительно, просили у Оттона "епископа и священников", хотя при этом остается неясным, выражала ли эта просьба фактические планы киевской княгини или была лишь маневром в русско-византийской политике. Историки, признающие серьезность намерений Ольги (см., например: Пархоменко В. Начало христианства. С. 130; Приселков М. Д. Очерки. С. 12), часто связывают их с неудовлетворенностью киевской княгини результатами своей поездки в Константинополь в 957 г. (об альтернативной датировке этой поездки см. примеч. 11). Представление об ухудшении русско-византийских отношений в конце правления Константина VII (ум. в ноябре 959 г.) закрепилось в литературе; о причинах его источники умалчивают, если не считать смутного намека в ПВЛ: после возвращения из Царьграда Ольга отказывается послать императору дары и "вой въ помощь" (ПСРЛ. Т. I. Стб. 63; Т. II. Стб. 51); см. также: Литаврин Г. Г. Дары. С. 91, где симптомы ухудшения усматриваются уже в обстоятельствах второго приема Ольги Константином VII. Из такого представления исходят и те исследователи, которые считают, что обращение Ольги к Оттону было политической демонстрацией с целью оказать давление на Византию; указывается, что в свое время подобным же образом, отправив послов к папе и восточнофранкскому королю Людовику Немецкому, поступил и креститель Болгарии Борис (Фортинский Ф. Я. Крещение. С. 118-119; Vernadsky G. Kievan Russia. P. 41; Левченко M. B. Очерки. С. 233; Пашуто В. Т. Внешняя политика. С. 66-67; Алпатов М. А. Историческая мысль. С. 67 и многие другие). Вместе с тем издавна существовала точка зрения, что послать епископа на Русь Оттона I побудило его миссионерское рвение, тогда как Ольга прислала посольство с какой-то другой целью, о которой можно только догадываться (Макарий. Введение. С. 252, 260-267; Голубинский Е. История. С. 82-83; Грушевський М. Історія. С. 405-406; Рамм Б. Я. Папство. С. 35); в последнее время это мнение было поддержано в работах: Сахаров А. Н. Дипломатия княгини Ольги; Он же. Дипломатия. С. 293-298; Аринъон Ж.-П. Отношения (французский вариант работы: Arrignon J.-P. Les relations internationales de la Russie Kievienne au milieu du Xе siecle et le bapteme de la princesse Olga // Occident et Orient au Xе siecle: Actes du IXе congres de la Societe des historiens medievistes, Dijon, 2-4 juin 1978. P., 1979. P. 167-186). Главным аргументом А. Н. Сахарова является общее положение, что древнерусское общество того времени было еще не готово принять крещение; Ж.-П. Ариньоном движет сомнение, почему Ольга в церковно-организационном вопросе обратилась к королю, а не к папе, в компетенцию которого входило создание новых епископий (ср. примеч. 18). Это мнение косвенно можно было бы подкрепить и с помощью гипотезы Г. Г. Литаврина о 946 г. как дате поездки Ольги в Константинополь (см. примеч. 11), так как связь между посольством 959 г. и предполагаемым ухудшением русско-византийских отношений при таком хронологическом разрыве становится проблематичной. При всем том такое мнение выглядит недостаточно убедительным, поскольку не учитывает самостоятельности данных херсфельдской анналистической традиции (см. примеч. 10) и не разъясняет мотивов, побудивших Продолжателя Регинона прибегнуть к прямой фальсификации (см. подробнее: Назаренко А. В. Попытка крещения. С. 27-28). Трудно ответить на вопрос, руководствовалась ли Ольга, обращаясь в деле церковной организации к германскому королю, чисто политическими соображениями или действовала в "духе кирилло-мефодиевской традиции", "проявив понимание идеи единства христианского мира" (Paszkiewicz Н. Origin. Р. 43). Едва ли заслуживает внимания догадка, что люди, представившиеся послами киевской княгини, были на самом деле авантюристами, искавшими богатых подарков (Соловьев С. М. История. С. 302. Примеч. 217).

14. Херсфельд – известный своими культурными традициями с каролингских времен монастырь в верховьях р. Везер, несколько севернее знаменитой Фульды. Судя по этому сообщению Адальберта, а также принимая во внимание тот факт, что херсфельдские анналы уже в 70-е годы X в. (см. Введение и примеч. 10) использовали Продолжателя Регинона, можно предполагать, что между Вайсенбургом времен аббатства там Адальберта (примеч. 41) и Херсфельдом существовали довольно тесные связи. Смерть аббата Хаганона в фульдском синодике отнесена к 21 декабря 960 г. (Die Klostergemeinschaft von Fulda im frueheren Mittelalter / Hg. K. Schmid u.a. Muenchen, 1978. Bd. 1. S. 335).

15. По современному календарю Рождество 959, а не 960 г., как иногда ошибочно полагают (см., например: Сахаров А. Н. Дипломатия. С. 297), так как в средние века в Германии было принято начинать год с Рождества (25 декабря) (Bresslau Н. Handbuch der Urkundenlehre fuer Deutschland und Italien. В., 1968. 4. Aufl. Bd. 2/1. S. 429).

16. Ничего, помимо сообщаемого в Продолжении Регинона, о нем не известно. Возможно, смерть именно этого Либуция отмечена в синодике трирского монастыря св. Максимина (см. примеч. 28) под четвертыми идами февраля, т.е. 10 февраля (Koepke R., Duemmler Е. Otto.S. 311. Anm. 6).

17. Монастырь св. Альбана близ Майнца, основанный на рубеже VIII и IX вв., был в первой половине IX в. одним из центров миссионерской деятельности франкской церкви среди саксов (Buettner Н. Die Stadt Mainz und die Sachsenmission // Jb. des Bistums Mainz. 1950. Bd. 5. S. 314-328). При Отгоне I монастырь переживает новый подъем; в это время его аббатом был сам майнцский архиепископ Вильгельм, сын Отгона I (см. примеч. 27); здесь в 957 г. был погребен старший сын Оттона I Людольф (RI II/1. N 255) (Falck L. Mainz im fruehen und hohen Mittelalter: Mitte des 5. Jh. bis 1244. Duesseldorf, 1972. S. 29-30, 35, 94). He совсем ясно, почему именно монах из этой обители был назначен миссийным епископом Руси. Во всяком случае, считать только на этом основании, что монастырь играл какую-то особую роль в христианизации славянского востока (Ibid. S. 94; Rhode G. Mainz), было бы, на наш взгляд, слишком смело. Возможно, такой выбор объясняется уже бросающейся в глаза активностью майнцского митрополита в деле "русской миссии"; считать Либуция протеже бременского архиепископа Адальдага (см., например: Воронов А. Д. О латинских проповедниках. С. 9) нет достаточных оснований, так как факт рукоположения Либуция именно бременским митрополитом имеет удовлетворительное объяснение (см. примеч. 18).

18. Несмотря на то что Либуций был монахом майнцского монастыря, в сан его рукополагает архиепископ бременский. Едва ли это произошло только потому, что Адальдаг (937-988) был ближайшим советником короля и особенно в 60-е годы постоянно пребывал при его дворе (Hauck A. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 92; Glaeske G. Die Erzbischoefe von Hamburg-Bremen als Reichsfuersten, 937-1258. Hildesheim, 1962. S. 9-12): в октябре 962 г. Оттон I характеризует бременского митрополита как своего первого советника (DD Ott. I. N 248), см. также: Adam Brem. II, 2. Р. 62. Возможно, что в соответствии с ординационной практикой того времени (см., например, обстоятельства посвящения первых епископов в славянских диоцезах в Хафельберге, Бранденбурге и Ольденбурге в середине X в.: Hauck A. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 105) такой шаг должен был означать подчинение новой епархии гамбургской митрополии (Abraham W. Powstanie. S. 8; Ammann A. M. Grundriss. S. 12; Schmid H. F. Osten. S. 84). Эта точка зрения хорошо согласуется с тем, что известно об активизации миссионерской деятельности Гамбурга при Адальдаге (организация трех датских епископий в 947 г.); ср. примеч. 26. Вместе с тем текст источника не позволяет представить церковно-юридический статус русской епископий со всей определенностью. Характерно, что о какой бы то ни было роли папы в поставлении епископа для Руси ничего не известно (ср. примеч. 26). Такая роль, вопреки сомнениям Ж.-П. Ариньона (примеч. 13), вовсе не выглядит обязательной. В этом отношении показательны сохранившиеся учредительные грамоты Бранденбургской и Хафельбергской епископий (948 г.) (DD Ott. I. N 76, 105; RI II/1. N 134, 169). Несмотря на то что присутствие папского легата Марина в грамотах оговорено, в них нет никаких указаний на санкцию папы (речь идет только о "совете" легата: "consultu... Marini"), что едва ли было бы возможно, если бы такая санкция имела место; главной целью поездки Марина было участие в Ингельхаймском синоде 948 г., обсуждавшем вопрос о Реймсской кафедре. Это обстоятельство хорошо вписывается в существующие представления о характере государственно-политического самосознания Оттона I в 50-60-е годы; см., например, наблюдения П. Э. Шрамма относительно "имитации священства" ("imitatio sacerdotii") Оттоном (Schramm Р. Е. Die Kaiser aus dem Saechsischen Hause im Lichte der Staatssymbolik // Kaiserkroenung Ottos. S. 36-43). В этом смысле рукоположение Либуция именно Адальдагом Бременским представляется логичным: последний, судя по всему, обладал правом посвящения новых епископов (ius ordinandi) как глава миссийной митрополии и викарий папы в отношении северных язычников. Об этом сохранилось свидетельство Адама Бременского (70-е годы XI в.) (Adam Brem. II, 3. P. 64). Неясно, имеет ли Адам в виду какую-то несохранившуюся буллу Агапита II (946-955) или дошедшую до нас грамоту от 2 января 948 г., где, однако, о ius ordinandi прямо не сказано (Curschmann F. Die aeltesten Papsturkunden des Erzbistums Hamburg. Leipzig, 1909. S. 66. Anm. 7; Seegruen W. Das Erzbistum Hamburg in seinen aeltesten Papsturkunden. Koeln; Wien, 1976. S. 10, 78-79, 105). По поводу сомнений в достоверности свидетельства Адама (RI II/5. N 215) скажем только, что приведенная Адамом формулировка не выглядит неправдоподобной в свете данного Оттону I тем же Агапитом II в 955 г. разрешения "устраивать епископии там, где ему (королю. – А. Н.) заблагорассудится" (Epistolae Moguntinae. N 18 // Bibliotheca rerum Germanicarum / Ed. Ph. Jaffe. В., 1866. Bd. 3. P. 349: "apostolica maiestate licitum fore regi episcopia ita ordinare, quo sibi placeat"; RI II/5. N 248, 249) (речь шла о первых планах учреждения Магдебургской митрополии). При учреждении русской епископии Оттон I, кроме ius ordinandi гамбургского митрополита, вполне мог воспользоваться и этой санкцией Агапита II, так как грамота, данная Иоанном XII (Агапит умер в декабре 955 г.) Вильгельму Майнцскому (примеч. 27) в конце 955 – начале 956 г., не отменяла привилегии Агапита, а только еще раз подтверждала, что в "магдебургском деле" ничего не может быть предпринято против воли майнцского архиепископа (RI II/5. N 258), в вопросе же о русской епархии бременский и майнцский митрополиты, как видно из Продолжения Регинона, были солидарны (Назаренко А. В. Попытка крещения. С. 28-29, 36-37. Примеч. 20, 24).

19. См.: Luebke Ch. Regesten. Т. 2. N 109; поход датируется приблизительно июлем-августом 960 г. (Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 312; RI II/1. N 289а).

20. Беренгар II, маркграф Ивреи, занявший итальянский престол после смерти короля Лотаря (947-950), двоюродного брата своей жены Виллы; ломбардский король в 950-963 гг.; свергнут в результате длительных войн с Оттоном I; умер в немецком плену в 966 г. О папском посольстве см.: Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 317. Anm. 1; RI II/1. N 289b. Кардинал-диакон Иоанн и секретарь Ацон принадлежали, очевидно, к прогерманской партии при папском дворе. Во всяком случае, в конфликте между Иоанном XII и Оттоном I в 963-964 гг. они оказались на стороне последнего (Koepke R., Duemmler Е.. Otto. S. 350, 358).

21. В Саксонии Оттон I находился, по меньшей мере, с июля по сентябрь, после чего отправился в Баварию. Вероятно, примерно к этому времени и относится прибытие итальянских послов, о котором говорится до сообщения о смерти аббата Гейлона (см. примеч. 23), случившейся 20 сентября (Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 317. Anm. 1). Высказывались, впрочем, сомнения, не восходит ли в данном случае Saxonia к тому гипотетическому источнику, которым, как считают, пользовался не только Адальберт, но и Лиутпранд (Liudpr. Hist. Cap. 15. P. 171); тогда не исключено, что в этом источнике термин "Saxonia" мог бы обозначать Германию вообще, а не собственно Саксонию, как это нередко бывало в итальянских дамятниках (RI II/1. N 289b, где издатель, Э. фон Оттенталь, считает более вероятным, что папские послы прибыли к Оттону в Регенсбург, т.е. ближе к концу года; см. также: Ibid. N 289с).

22. Вальтберт – миланский архиепископ в 953-971 гг.; Вальдон – епископ Комо в 945-961 гг., предшественник знаменитого Лиутпранда; о вражде между этими иерархами и Беренгаром, вероятно, уже со времени итальянского похода Людольфа, сына Оттона I, в 957 г. см.: Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 288-289, 289. Anm. 1; 313-314, 318. Отберт – родоначальник графов Эсте, один из приближенных Оттона I, начиная с 962 г., когда он был назначен пфальцграфом Италии (Ibid. S. 337); в 972 г. этот пост занимал уже его сын Адальберт (Ibid. S. 487). Об этом посольстве итальянской знати упоминает также Лиутпранд (Liudpr. Hist. Cap. 1. P. 159-160).

23. Гейлон – аббат монастыря св. Петра в Вайсенбурге с 957 г. (Cont. Reg. А. 957); о смерти Гейлона 20 сентября см. примеч. 21. Его преемник Геррик предстоял монастырю до 12 мая 964 г. (Cont. Reg. А. 964; Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 366. Anm. 3). Аббат Эрканберт (вслед за ним аббатом стал сам Адальберт) был братом Геррика.

24. Рождество 960 г. (см. примеч. 15).

25. Поппон, вюрцбургский епископ в 941-961 гг.; дата его смерти – 14 или 15 февраля 961 г.; Поппон II – его преемник в 961-983 гг. (Hauck А. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 992).

26. О причинах задержки уже рукоположенного епископа более чем на год можно только строить предположения. Не исключено, что отправление Либуция было задержано вследствие желания короля получить согласие папы на образование новой епархии (так, например, санкция папы на поставление первого гамбургского архиепископа Ансгара в 831 г. была получена уже a posteriori, после того как Ансгар был рукоположен мецским епископом Дрогоном: Seegruen W. Das Papsttum und Skandinavien bis zur Vollendung der nordischen Kirchenorganisation (1164). Neumuenster, 1967. S. 24-26). Однако тот факт, что Либуция посвящал в сан бременский архиепископ, обладавший, вероятно, правом поставления новых епископов (см. примеч. 18), делает такое предположение маловероятным. Против него говорит и подчеркнутая неопределенность выражений Адальберта ("какие-то задержки"); вряд ли причина этих задержек осталась бы для него тайной или вряд ли он умолчал бы о ней, если бы речь, действительно, шла о санкции со стороны папы. Все это заставляет подозревать причины либо тайные, либо щекотливого свойства. По этим же соображениям выглядит нелогичным и предположение о затянувшейся на год болезни Либуция. Было высказано мнение о соперничестве Майнца и Гамбурга в вопросе о подчинении русской епархии, которое могло помешать своевременному отправлению Либуция (Rhode G. Mainz. S. 46). Известным основанием для того, чтобы говорить о конфликте между Адальдагом и Вильгельмом из-за русского диоцеза, мог бы служить факт рукоположения Адальберта Вильгельмом; однако последнее не более чем догадка (примеч. 28). Кроме того, если такой конфликт и имел место, то он должен был относиться ко времени либо до посвящения Либуция, либо после его смерти; для посвящения Либуция именно Адальдагом были свои основания (см. примеч. 18). Заслуживает пристального внимания гипотеза английского историка К. Лейзера (Leyser К. The Tenth Century. P. 30, 50. Not. 8), связавшего с русским посольством в Германию два загадочных обстоятельства в германо-византийских отношениях, относящиеся к 960 г. Он указал, во-первых, на внезапное обострение этих отношений, которое не находило себе удовлетворительного объяснения (см., например: Hiestand R. Byzanz und das Regnum Italicum im 10. Jh. // Geist und Werk der Zeiten. Zuerich, 1964. H. 9. S. 212); о нем мы осведомлены из декрета венецианского дожа Петра IV Кандиана от июня 960 г., в котором запрещается транспортировка венецианскими кораблями переписки из Саксонии, Баварии и Северной Италии к византийскому императору, так как раздражение, какое вызывают в Константинополе эта послания, отражается на престиже Венеции (Urkunden zur aeltesten Handels- und Staatsgeschichte der Republik Venedig mit besonderer Beziehung auf Byzanz und die Levante / Hrsg. G.L. Tafel, G. M. Thomas. Т. 1 // FRA. Diplomataria et acta. 1856. T. 12. N 13. P. 21). Во-вторых, речь идет о пребывании Лиутпранда Кремонского, знаменитого дипломата Отгона I, на о-ве Паксос (т.е. на византийской границе) в 960 г.: Lintzel М. Studien ueber Liutprand von Cremona. В., 1933. S. 57; Ohnsorge W. Otto I. und Byzanz // Kaiserkroenung. S. 115; Idem. Abendland und Byzanz. Darmstadt, 1979. 2. Aufl. S. 36, 272 (дата устанавливается исходя из косвенных указаний самого Лиутпранда: Liudpr. Antap. III, 1. P. 74; поэтому осторожнее было бы говорить не о 960 г. точно, а о времени около 960 г.). Это пребывание на Паксосе связывают с состоявшимся (В. Онзорге) или несостоявшимся (К. Лейзер) посольством Оттона I в Византию летом 960 г. Если предположение К. Лейзера верно, то задержку с отправлением на Русь Либуция можно было бы объяснить желанием германского короля дождаться результатов миссии Лиутпранда, который должен был, весьма вероятно, использовать назначение немецкого епископа для Руси как средство нажима на Константинополь (ср. возможные аналогичные цели Ольги: примеч. 13) в щекотливом деле признания василевсом своих притязаний на императорскую корону (см. примеч. 29); о том, что такой нажим мог быть действенным, свидетельствует аффектированная реакция Византии на известие о русском посольстве в Германию и о рукоположении Либуция, если именно она отразилась в приведенной венецианской грамоте. Подробнее об этом в связи с контекстом международных отношений той поры см.: Назаренко А. В. Попытка крещения.

27. Вильгельм, внебрачный сын Оттона I и славянки, имя которой неизвестно; занимал майнцскую митрополичью кафедру с 24.XII. 954 г. до смерти 2.III.968 г. (Hauck A. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 981). На основании комментируемого фрагмента иногда неосновательно заключают, что Адальберта в отличие от Либуция хиротонисал уже Вильгельм Майнцский (не сомневается в этом, например, A. M. Амманн: Ammann A. M. Grundriss. S. 12-13; осторожнее Г. Роде: Rhode G. Mainz. S. 46) (см. также примеч. 26 о возможном конфликте Вильгельма и Адальдага). Однако в таком предположении нет необходимости: ходатайство майнцского архиепископа за трирского монаха выглядит естественным, если учесть, что Адальберт был членом придворной капеллы-канцелярии, главой которой был по традиции майнцский митрополит (см. Введение). Этого важного обстоятельства не учитывает Ж.-П. Ариньон, считая, что активность Вильгельма в организации "русской миссии" была следствием некоей особой заинтересованности Майнца в торговле с Восточной Европой [Ариньон Ж.-П. Отношения. С. 122-123; французский историк, игнорируя прямые показания источников (см. примеч. 13), вообще считает, что, отправляя посольство в Германию, Ольга руководствовалась исключительно торговыми интересами]. Machinatio необязательно понимать непременно как какие-то "интриги" со стороны Вильгельма (как иногда трактуют текст; см., например: Воронов А. Д. О латинских проповедниках. С. 9; Пашуто В. Т. Внешняя политика. С. 120; Сахаров А. Н. Дипломатия. С. 295; Латиноязычные источники. С. 37 и др.); ср. два других случая употребления Адальбертом этого редкого слова (Cont. Reg. А. 952. Р. 165; А. 953. Р. 167); встречается оно и в одной из королевских грамот, редактирование которых приписывается Адальберту (DD Ott. I. № 179; см. также Введение. С. 103) (Bresslau Н. Continuator Reginonis. S. 670); более верным выглядит нейтральный перевод, какой был дан еще А. Л. Шлёцером: "по настоянию и совету" (Шлёцер А. Л. Нестор. Т. 3. С. 477). О предполагавшемся родстве Вильгельма с Адальбертом см. примеч. 37.

28. О личности Адальберта см. Введение. О назначении Адальберта епископом для Руси, помимо указанных в примеч. 10 анналов херсфельдской традиции, сообщают также следующие памятники (приводятся только самостоятельные источники, информация которых не зависит от аналогичных данных других источников): Титмар Мерзебургский (начало XI в.) (см. наст, том С. 134, 138 и примеч. 5, 7); Деяния магдебургских архиепископов (середина XII в.): "Был в те времена Адальберт, [муж] славный и заслуженный, который некогда из братии монастыря святого Максимина в Трире был поставлен епископом и послан проповедником к ругам, но ожесточенный народ, свирепый видом и неукротимый сердцем, изгнал его из своих пределов, презрев благовествовавшего Евангелие мира" (Gesta archiepiscoporum Magdeburgensium. Cap. 9 // MGH SS. T. 14. P. 381: "Erat tunc quidam magni nominis et meriti Adelbertus, qui dudum Treveris de cenobio sancti Maximini monachus abstractus et episcopus consecratus, ad predicandum Rugis fuerat destinatus; sed populus exasperans dura fronte et indomabili corde, expulit ilium de finibus suis, contempnens euvangelizantem euvangelium pacis..."); актовые источники, касающиеся поставления Адальберта на магдебургскую кафедру, т.е. грамота Оттона I об учреждении Магдебургской митрополии, булла Иоанна XIII Адальберту при вручении последнему паллия (см. данные о них: наст. том. С. 146. Примеч. 6), заготовка папского подтверждения прав Магдебурга конца X – начала XI в.: "...епископ Адальберт, поначалу поставленный для земли ругов, но изгнанный [оттуда] не по своему нерадению, а вследствие их злонравия" (UBMagdeburg. N 130: "...Aethelbertum episcopum inprimis Rugorum provincie destinatum, non sua autem ignavia, sed illorum nequitia depulsum"; об этом документе и его датировке см.: Beumann Н., Schlesinger W. Urkundenstudien zur deutschen Ostpolitik // Schlesinger W. Beitrage. S. 306-407, 479-487; прочая литература в: RI II/5. N 738). Продолжатель Регинона не называет даты посвящения Адальберта. Возможно, это произошло на вормсском (май 961 г.; см. примеч. 30) или аахенском (26 мая 961 г.; см. примеч. 31) съездах, как это предполагается в RI II/1. N 300а. Но отнюдь не исключено, что Адальберт мог быть рекомендован Вильгельмом своему царствующему отцу уже в Регенсбурге в конце зимы 960/961 г. и тогда же рукоположен. Во всяком случае, на Русь он отправился, как можно думать, действительно, из Регенсбурга (см. примеч. 33). В пользу более ранней датировки говорит и то обстоятельство, что сам Адальберт повествует о Вормсе и Аахене ниже и вне всякой связи со своим назначением (Назаренко А. В. Попытка крещения. С. 30). Кто именно посвящал в сан Адальберта, в точности неизвестно. Скорее всего, это был не Вильгельм (см. примеч. 27), а, как и в случае с Либуцием, Адальдаг Бременский. Исключительная роль, которую играл этот иерарх при Оттоне I во время второго итальянского похода в 961-965 гг. (см. примеч. 18), заставляет предполагать, что и в период подготовки похода в 961 г. Адальдаг не отлучался от двора; подтверждением тому – грамота Оттона II от 961 г. (не раньше июня, так как только в мае Оттон II стал королем: примеч. 30, 31), в которой Адальдаг выступает одним из ходатаев наряду с Вильгельмом (DD Ott. II. N 2). Независимо от того, приходилось ли пребывание Адальберта в трирском монастыре св. Максимина на время, непосредственно предшествовавшее его назначению епископом Руси (как доказывает X. Бресслау), или на более ранний период (до вступления в дворцовую капеллу) (см. об этом во Введении), ясно, что одной из причин выдвижения его кандидатуры в преемники Либуция было наряду с протекцией Вильгельма совершенно особое отношение Оттона I к монастырю св. Максимина. Эта трирская обитель, древнейшая в Германии, была в середине X в. одним из центров монастырской реформы – борьбы за восстановление во всей строгости общежитийного устава св. Бенедикта [о реформе см. подробнее: Hallinger К. Gorze -Cluny; Tellenbach G. Die westliche Kirche vom 10. bis zum 12. Jh. Goettingen, 1988. S. 95-106 (Kirche in ihrer Geschichte: Ein Handbuch. Bd. 2/F1)]. На внимание, с каким Оттон I следил за монастырской реформой и особенно в стенах св. Максимина, указывают две грамоты от 950 и 965 гг., восстанавливающие и подтверждающие владения и права этого монастыря (DD Ott. I. N 122, 280). Из братии св. Максимина комплектовались кадры для многих других реформированных монастырей: Адальберт стал в 966 г. аббатом в Вайсенбурге (см. примеч. 41), его преемником здесь в 968 г. стал также монах из св. Максимина Зандрат (Hauck A. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 384-385); но самым характерным является, пожалуй, то обстоятельство, что монастырь св. Маврикия в Магдебурге, креатура Оттона I, в момент своего основания в 937-938 гг. был заселен монахами, выведенными из св. Максимина (Ann. Magdeb. А. 938. Р. 143). Подробнее о монастыре св. Максимина см.: Wisplinghoff Е. Untersuchungen zur fruehen Geschichte der Abtei St. Maximin in Trier, von den Anfaengen bis etwa 1150. Mainz, 1970 (Quellen und Abhandlungen zur mittelrheinischen Kirchengeschichte. Bd. 12). Однако при этом возникает вопрос, насколько именно реформированное монашество было приспособлено для выполнения миссионерских задач? Из текста Продолжателя Регинона видно, что сам Адальберт воспринимал свое назначение русским миссийным епископом как досадную необходимость, даже как изгнание. Возможно, прав А. Хаук, считая, что задачи реформы – строгое затворничество, отвержение мирских дел и неукоснительное соблюдение всех предписаний устава – воспринимались как несовместимые с миссионерской деятельностью (Hauck A. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 112 и Anm. 2). Здесь уместно вспомнить, что миссионерские планы Брунона Кверфуртского ок. 1000 г. стоили ему размолвки с его кумиром и активным поборником монастырской реформы бл. Ромуальдом из Камальдоли (Hallinger К. Gorze – Cluny. S. 2. Anm. 6; Wenskus R. Studien zur historisch-politischen Gedankenwelt Bruns von Querfurt. Muenster; Koeln, 1956. S. 134-136, где, впрочем, автор ссылается на Адальберта как на контрпример – как видим, неосновательно).

29. Речь идет о начале так называемого второго итальянского похода 961-965 гг., в ходе которого Оттон I был 2 февраля 962 г. в Риме коронован императором. Разумеется, имперские планы немецкого короля возникли много раньше; с ними связывают уже неудачное посольство Оттона к папе Агапиту II в 951 г. (Koepke R., Duemmler Е. Otto. S. 199; RI II/1. N 201а). Прибывшие к Оттону I летом 960 г. посольства из Рима и Ломбардии представляли собой удобный предлог для вмешательства в итальянские дела в роли охранителя апостольского престола.

30. О съезде в Вормсе в мае 961 г. см. RI II/1. N 297а.

31. Съезд в Аахене 26 мая 961 г.: RI II/1. N 299а.

32. Это сообщение входит уже в статью под 962 г.

33. К сожалению, Адальберт ничего не сообщает ни об обстоятельствах своего путешествия как в Киев, так и из Киева, ни о пребывании в столице Руси. Если учесть свидетельство Брунона Кверфуртского, что Адальберт по пути на Русь (а не на обратном пути из Руси, как нередко считается: Luebke Ch. Regesten. Т. 2. № 120а, где прочая литература) проезжал через Либице (Brun. vita Adalb. Cap. 4. P. 5; см. также примеч. 28) (на это обстоятельство впервые обратил внимание В. Гизебрехт: Giesebrecht W. Kaiserzeit. Bd. 1. S. 836), то ясно, что он двигался из Регенсбурга (примеч. 28) через Прагу, т.е. по известному торговому пути Киев – Краков – Прага – Регенсбург.

34. Сам автор ничего не говорит о причинах своей неудачи. В то же время примечательно, что он не пишет прямо и о своем насильственном изгнании из Руси, так же как о том ничего не сообщается в ближайших по времени памятниках: грамотах, связанных с поставлением Адальберта на Магдебургскую кафедру в 968 г., хотя о русской миссии в обоих документах упомянуто (наст. том. С. 146. Примеч. 6). Момент изгнания, активного противодействия паствы миссионеру присутствует одинаково во всех более поздних источниках: анналах херсфельдской традиции (см. примеч. 10), магдебургской заготовке начала XI в. (примеч. 28), у Титмара (наст. том. С. 134, 138), в Деяниях магдебургских архиепископов (примеч. 28) (о вероятных причинах этого обстоятельства, связанных с русско-немецкими политическими взаимоотношениями около 968 г., см.: Назаренко А. В. Русь и Германия при Святославе). Как бы то ни было, слова Продолжателя Регинона, что русские просили епископа "притворно, как впоследствии выяснилось", заставляют думать, что оказанный Адальберту в Киеве прием не соответствовал обещаниям послов. Этот факт не требует объяснения, если считать, что миссия Адальберта была инициативой самого Отгона I или что посольство Ольги являлось лишь дипломатической игрой с целью нажима на Константинополь (примеч. 13). Но если просьба киевской княгини прислать епископа и священников отражала ее действительные намерения, то объяснения неудаче Адальберта надо искать в изменившейся политической обстановке. Возможно, за те почти два года, в течение которых немецкая миссия медлила с отправлением на Русь (о причинах см. примеч. 26), в Киеве закончилось правление христианки Ольги и к власти пришла языческая партия во главе с возмужавшим Святославом. К 961 г. Святославу должно было уже исполниться 18-19 лет [в Ипатьевском списке ПВЛ (ПСРЛ. Т. II. Стб. 34) рождение Святослава отнесено к 942 / 943 г.; в Лаврентьевском списке этого сообщения нет]. ПВЛ изображает его убежденным язычником (ПРСЛ. Т. I. Стб. 63; Т. II. Стб. 52); на господство языческой партии в Киеве при Святославе указывает и сообщение НПЛ (С. 120), что в конце жизни Ольга "имущи прозвутера втаин?" (в ПВЛ "втаин?" отсутствует; А. А. Шахматов колебался, относить ли вариант новгородских летописей к Начальному своду или нет: Шахматов А. А. Разыскания. С. 114-115, 667). Возможно, изменилась и международная обстановка. Высказывалось мнение, что отношения Руси с новым византийским правительством Романа II (959-963; Константин VII умер в ноябре 959 г.), заинтересованного, в частности, в русской помощи против арабов, наладились (Фортинский Ф. Я. Крещение. С. 121; Левченко М. В. Очерки. С. 234-235 и др.). Во всяком случае, те самые "вой в помощь", в которых было отказано Ольгой Константину VII (см. примеч. 13), при Романе II участвуют в операциях Никифора Фоки против арабов на Крите в августе 960 – марте 961 г. [Muralt Е. Essai sur la chronologie byzantine. SPb., 1855. P. 535 (здесь источники); Schlumberger G. Un empereur byzantin au dixieme siecle: Nicephore Phocas. P., 1890. P. 46-47]. Хронологических препятствий для предположения, что это были вновь прибывшие подкрепления, нет. "Дружественные послания" ("jilika grammata"), отправленные Романом II "народам запада и востока" сразу же по восшествии на престол (Theoph. Cont. P. 470. 19 – 471.2), достигли Киева не позднее весны или начала лета 960 г.; таким образом, пополнение к русскому корпусу, в течение лета отплыв в Константинополь, в августе уже вполне могло отправиться на Крит. На смягчение русско-византийских противоречий, возникших в конце правления Константина VII (примеч. 13), указывает, по нашему мнению, и жесткая позиция, занятая Константинополем в германо-византийском конфликте 960 г. (если верна гипотеза о его связи с русско-германскими переговорами 959 г.; см. примеч. 26); об этой позиции можно судить и по тому, что немецкая миссия в конце концов все-таки отправилась в Киев, и по последующему развитию германо-византийских отношений, вылившихся в итоге в открытую войну в конце 60-х годов. Высказывались и другие мнения о возможных причинах неудачи Адальберта на Руси, но они являются только догадками. Так, довольно распространено предположение, что Ольга не удовлетворилась той степенью автономии, какую мог предложить русской церкви германский король (Приселков М. Д. Очерки. С. 14; Vernadsky G. Kievan Russia. P. 41; Idem. Origins. P. 273; Пашуmo B. T. Внешняя политика. С. 120 и др.); B. T. Пашуто допускает также, что причиной холодного приема Ольгой немецкого епископа могло быть происходившее в эти годы польско-немецкое сближение, хотя нам не известны какие-либо данные о том, что именно в 959-961 гг. в отношениях между Мешком I и Оттоном I произошли существенные сдвиги. Совсем произвольно мнение, приписывающее неудачу Адальберта его якобы неумеренному миссионерскому рвению (Воронов А.Д. О латинских проповедниках. С. 10-11; Рамм Б. Я. Папство. С. 35).

35. Следует отметить, что Адальберт не связывает эти события с действиями русских властей (см. также примеч. 34). Вероятно, речь идет просто о дорожном происшествии (Пашуто В. Т. Внешняя политика. С. 120).

36. Имеется в виду Оттон II, тогда как его отец в это время находился в Италии, поручив управление Германским королевством сыну и архиепископу Вильгельму (Cont. Reg. P. 171). По возвращении ко двору (а не в Трир, как пишет Г. Вернадский: Vernadsky G. Kievan Russia. P. 41) Адальберт, как можно предполагать, снова оказался в составе королевской канцелярии (см. Введение).

37. Именно это место Продолжения Регинона послужило В. Ваттенбаху главным аргументом для его гипотезы о родстве Адальберта и Вильгельма Майнцского (см. Введение).

38. Сообщение о смерти Регинберта в различных списках находится в разных местах; вероятно, в оригинале оно было приписано на полях (см. Текст. Примеч. m-m). Регинберт – основатель монастыря св. Власия в Швабии (между Шафхаузеном и Фрайбургом).

39. Мецский епископ Адальберон (929-962) скончался 26 апреля; его преемник Дитрих занимал кафедру в 962/963-984 гг. (Hauck A. Kirchengeschichte. Bd. 3. S. 999).

40. 965, а не 966 г. (примеч. 15).

41. Древнее богатое аббатство в междуречье Рейна и Мозеля в пределах Шпайерской епархии. Смерть Эрканберта приходится на 9 февраля. Интересно отметить, что Вайсенбургское аббатство в 968 г. вместе с перемещением Адальберта на митрополию отошло к Магдебургской кафедре (DD Ott. I. N 365); его расцвет приходится как раз на вторую половину X в. (Brug A.M. Weissenburg // LfThK. Bd. 10. Sp. 1011-1012).

(пер. А. В. Назаренко)
Текст воспроизведен по изданию: Немецкие латиноязычные источники IX-XI веков. М. Наука. 1993

© текст - Назаренко А. В. 1993
© сетевая версия - Тhietmar. 2011
© OCR - Рогожин А. 2011
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Наука. 1993