СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НИТХАРД

ИСТОРИЯ В ЧЕТЫРЁХ КНИГАХ

NITHARDI HISTORIARUM LIBRI IIII

Книга третья.

Поскольку мне стыдно слышать что-либо дурное о нашем народе, то рассказывать об этом самому особенно неприятно. Поэтому я, ни в коей мере не пренебрегая злостно [данным мне] повелением, когда настал желанный конец второй книги, решил полностью завершить это сочинение; но, чтобы кто-либо, введенный в заблуждение тем или иным образом, не осмелился изложить события, случившиеся в наше время, иначе, чем они происходили на самом деле, я согласился присовокупить третью книгу на основании тех событий, в которых участвовал сам.

1. Когда битва, как было сказано выше, деятельно завершилась, Людовик и Карл начали прямо на поле битвы решать, что им следует делать с бежавшими. Одни, охваченные гневом, советовали преследовать врагов, но другие и, прежде всего, сами короли, сочувствуя брату и народу, по своему обыкновению от чистого сердца желали, чтобы они, наказанные Божьим судом и этим поражением, отошли от беззаконной жадности и впредь по милости Божьей соединились с ними в истинном правосудии. Они советовали ожидать в этом деле милосердия всемогущего Бога. И поскольку остальная масса с ними согласилась, они прекратили битву и грабёж и примерно в середине дня возвратились в лагерь, чтобы решить, что лучше всего делать дальше. При этом количество добычи было огромно и велики потери, но милосердие королей и всех остальных было просто изумительно и по праву достойно упоминания. По разным причинам они решили провести там воскресенье ¹. В этот [день] они по завершении мессы равным образом предали погребению друзей и врагов, верных и неверных, и равным же образом от чистого сердца позаботились по мере сил о раненых в битве и полумёртвых. Они отправили гонцов вслед за теми, кто спасся бегством, предлагая простить им все прегрешения, если они захотят вернуться с искренней верностью. После этого короли и народы, скорбя по поводу брата и христианского народа, стали спрашивать епископов, как они должны поступить в отношении этого дела. По этой причине все епископы дружно собрались на совет, и в общественном собрании было объявлено, что они сражались исключительно за право и справедливость, и это стало очевидным благодаря суду Божьему, а потому всякий как советник, так и исполнитель должен считаться в этом деле безвинным служителем Божьим; но каждый, кто сознаёт за собой, что его вёл или направлял в этом походе то ли гнев, то ли ненависть, то ли тщеславие, то ли иной порок, должен правдиво и тайно исповедаться в тайном прегрешении и получить наказание по мере [своей] вины; чтобы хоть в почитании и восхвалении такого проявления справедливости и ради прощения грехов своих умерших братьев, – в том, что под влиянием грехов они не вполне сознавали, что волей неволей погрешили во многих делах, – они избавились от них с Божьей помощью; и, сверх того, чтобы Бог, как Он до сих пор был им покровителем и помощником в справедливости ², так и впредь всюду им был. Ради всего этого был назначен и, более того, охотно и торжественно проведён трёхдневный пост.

2. По совершении этого таким образом Людовик решил пойти к Рейну, а Карл по разным причинам, но, главным образом, из-за Пипина, счёл целесообразным отправиться в Аквитанию, чтобы попытаться подчинить его себе. Ибо Бернард, герцог Септимании, хотя и находился от места названной сражения примерно в трёх лье, не оказал в этом деле поддержки ни одной из сторон; когда же он узнал, что победа на стороне Карла, то направил к нему своего сына Вильгельма ³ и велел ему подчиниться [королю], если тот пожелает дать ему лены, которые он имел в Бургундии. Кроме того, он похвалялся и говорил, что может и хочет подчинить Пипина вместе с его людьми Карлу посредством договора, и это ему по силам. [Карл] любезно принял это посольство и уступил во всём, как тот и просил, напомнив, чтобы тот, насколько сможет, постарался исполнить в отношении Пипина и его людей то, что обещал. Поскольку невзгоды, казалось, со всех сторон отражены, и каждому улыбается надежда на успех тут и там, Людовик со своими людьми отправился к Рейну, а Карл вместе с матерью двинулся к Луаре. Но государственные дела были оставлены без внимания с большим безрассудством, чем следовало; каждый легко и беззаботно уходил туда, куда влекла его воля. Пипин, услышав об этом, отказался заключать с [Карлом] договор, чуть ранее столь желанный. Бернард же, хоть и пришёл к [Карлу], но не согласился ему подчиниться. Некоторые, правда, отложились от Пипина, и названный поход оказался полезен Карлу только тем, что он принял этих людей в союз. Между тем, Адельхард и прочие, которых Карл направил к франкам, желая знать, намерены ли они вернуться к нему, прибыли в Кьерси, куда [франки] просили его направить послов, но встретили там очень немногих. [Франки] сказали, что если бы здесь бы сам Карл, то они не отказались бы перейти к нему; а иначе, мол, они не знают, жив ли он, или нет. Ибо те, которые стояли на стороне Лотаря, похвалялись, будто Карл пал в битве, а Людовик был ранен и спасся бегством. Поэтому, говорили они, неразумно в сомнительных обстоятельствах заключать с кем-либо тот или иной договор. А Гунтбольд ⁴ и прочие, объединившись, сделали вид, будто собираются напасть на упомянутых послов Карла, и непременно сделали бы это, если бы смели. Поэтому Адельхард и остальные отправили к Карлу [гонцов], велев передать, чтобы он постарался прийти как можно скорее, дабы оказать им помощь и узнать, желают ли франки перейти к нему, как они говорили. Сами же они отправились в город Париж, чтобы ожидать прибытия Карла. Когда об этом сообщили Карлу, он тут же отправился в те земли. Когда он пришёл к Сене, то встретил Адельхарда вместе с остальными в Эпоне ⁵, и, хотя он беспокоился из-за встречи с братом, которую назначил в городе Лангре 1 сентября, ибо близился [её срок], он счёл целесообразным отправиться в город Лангр быстрым маршем через город Бове, затем через Компьень и Суассон, и далее через Реймс и Шалон, чтобы таким образом постараться соблюсти то, что они решили с братом, и чтобы любой из франков, если он захочет к нему прийти, мог это сделать. Франки же, презирая ту самую малочисленность, которую презрели и аквитанцы, под разными предлогами отказывались в настоящее время ему подчиниться. Узнав об этом, Карл решил ускорить начатый путь … ⁶ [и] отправился в город Реймс; когда он пришёл туда, то получил весть, что Людовик не может прийти на встречу, которую они назначили в городе Лангре, потому что Лотарь решил с вражеским войском напасть на его королевство. Также Гуго, его дядя, и Гизельберт, граф Маасгау, велели передать, что, если он пойдёт в те земли, то они придут к нему вместе с остальными.

3. Итак, как ради помощи брату, так и для того, чтобы можно было принять тех мужей, если они пожелают перейти к нему, он отправился в Сен-Кантен. Там ему навстречу вышел Гуго, как он и велел передать, и [Карл] отправился оттуда в пределы Маастрихта. Лотарь же, как только услышал об этом ⁷, оставив Людовика, которого решил преследовать незадолго до этого, двинулся из Вормса на собрание, которое он назначил в Тьонвиле ⁸, и думал, как бы напасть на Карла. Когда Карл узнал об этом в Визе ⁹, то направил Гуго и Адельхарда к Гизельберту и остальным, чтобы они привязали их к нему любым договором, каким смогут. Он также направил к Людовику Рабано, велев передать, что он отправился в эти земли ему на помощь и что Лотарь узнал об этом и, оставив [Людовика], приготовился со всеми силами выступить против него. [Карл] просил и умолял, чтобы он по своему обыкновению постарался как можно быстрее оказать ему помощь. Кроме того, он направил к Лотарю достопочтенного епископа Экземено ¹⁰ и по своему обыкновению поручил ему смиренно просить и умолять [Лотаря] вспомнить, что он его брат и крестник; вспомнить, что установил между ними отец и о чём и он, и его люди клялись между собой; вспомнить, что совсем недавно по суду Божьему между ними была объявлена Его воля; и, если он не хочет вспоминать обо всём этом, то пусть [хотя бы] откажется от преследования святой церкви Божьей, сжалиться над бедными, вдовами и сиротами, перестанет вторгаться в королевство, данное [Карлу] отцом с его же согласия, дабы случайно не вынудить христианский народ вновь сойтись для взаимного истребления. Уладив это таким образом, он отправился в город Париж, чтобы ожидать там как прибытия своего брата Людовика, так и остальных своих верных, которых он созвал отовсюду. Лотарь, узнав об этом, направился в тот же город; ибо он имел при себе немалую часть саксов, австразийцев ¹¹, а также алеманнов, и, полагаясь главным образом на их помощь, пришёл в Сен-Дени. Там он нашёл около двадцати кораблей; кроме того, Сена была не глубока, как то обычно бывает в сентябре месяце, что делало переправу весьма лёгкой. Поэтому его люди хвалились, что смогут без труда переправиться и во всяком случае делали вид, что сильно этого хотят. Итак, одним Карл велел охранять Париж и Мелён ¹², а другим приказал расположиться всюду, где, как он знал, были броды или переправы. Сам же разбил лагерь в центре, напротив Сен-Дени, близ [монастыря] святого Флудуальда, чтобы можно было или помешать переправе Лотаря, если так будет нужно, или прийти на помощь своим людям, если тот захочет где-либо на них напасть. А чтобы легче было узнать, в каком месте он должен оказать помощь, он по обычаю приморских жителей расположил в соответствующих местах знаки и караулы. Но, сверх того, Сена – удивительно и сказать! – при ясной погоде внезапно вздулась, хотя мы в это время целых два месяца не знаем никаких дождей, и сама собой сделала непроходимыми все броды в тех местах. Когда всё это обстояло таким образом, Лотарь, видя, что переправа там всюду для него закрыта, велел передать, что желает заключить с Карлом мир при условии, что тот откажется от союза, который Карл клятвенно заключил со своим братом Людовиком, а он, со своей стороны, точно так же откажется от союза, который клятвенно заключил со своим племянником Пипином; и пусть Карл владеет частью [королевства] к западу от Сены без Прованса и Септимании ¹³, и они будут связаны как бы вечным миром. На самом же деле он полагал, что таким образом сможет легче обмануть их обоих, и надеялся при помощи этой уловки захватить всю империю. Но Карл ответил, что не желает нарушать союз, который он, вынужденный необходимостью, заключил со своим братом; кроме того, ему представляется совершенно неподобающим отказываться в его пользу от королевства между Маасом и Сеной, которое ему передал отец, особенно, когда за ним следуют такие знатные мужи из тех земель, которых не следует обманывать в их верности. Поэтому он велел передать, что, поскольку пришла зима, пусть каждый владеет теми ленами, которые передал ему отец, пока они все вместе не встретятся в весеннее время, захотят – с немногими людьми, захотят – со всей свитой, и, если на основании установленного или того, что следует установить, не будет достигнуто согласие, то оружием решат, что кому причитается. Но Лотарь по своему обыкновению с презрением это отверг и от Сен-Дени направился в Санс навстречу Пипину, который пришёл к нему из Аквитании. А Карл, напротив, думал, как бы ему принять себе в помощь Людовика.

4. Между тем, Карлу сообщили, что его сестра Хильдегарда ¹⁴ захватила Адельгария ¹⁵, одного из его людей, и велела сторожить его у себя в городе Лане. По этой причине Карл выбрал себе подходящих для этого дела людей и, хотя день уже клонился к закату, спешно отправился в те края; ибо этот город находился примерно в тридцати лье оттуда. Поскольку он, несмотря на сильный мороз, совершал путь всю ночь, то примерно в третьем часу дня ¹⁶ сестре и горожанам внезапно сообщили, что прибыл Карл с несметным войском и весь город окружён воинами. Устрашённые этой вестью, они, поскольку не было надежды ни на спасение бегством, ни на защиту стен, просили о мире на одну эту ночь; они тут же возвратили Адельгария и со всем смирением обещали на следующий день сдаться без всякой борьбы и сдать город. Пока всё это происходило, воины, с досадой восприняв задержку в этом деле и, сверх того, раздражённые мучительными тяготами, которые они претерпели предыдущей ночью, со всех сторон бросились на штурм города, и тот без сомнения был бы тут же предан огню и грабежу, если бы Карл, движимый милосердием к церквям Божьим и сестре, а также к христианскому народу, не постарался невероятным усилием успокоить их души ласками и угрозами. Когда он заставил их отступить, то, как и просила сестра, отступил и удалился от города в Самусси ¹⁷. А на следующий день Хильдегарда, согласно своему слову, как и обещала, пришла в город и в целости и без борьбы вернула его под власть Карла. Карл приветливо встретил свою сестру и простил ей всё, в чём она до сих пор перед ним провинилась, и ласково разговаривал с ней во многих беседах, и милостиво обещал ей всю ту благосклонность, которую брат должен оказывать сестре, если впредь она пожелает быть приветливой по отношению к нему, и разрешил ей уйти, куда она хочет. Он установил в городе свою власть и, совершив это таким образом, вернулся к своим людям, которых оставил возле Парижа. А Лотарь, приняв в Сансе Пипина, был озабочен тем, что ему теперь следует делать. Ибо Карл переправил часть войска через Сену и направил его в лес, который в народе зовётся Пертика ¹⁸. Поскольку Лотарь опасался, что они могут создать помехи ему или его людям, то решил напасть первым. Он надеялся, что легко сможет их уничтожить и, нагнав страх, покорить себе остальных и, прежде всего, подчинить своей власти Номиноэ, герцога бретонцев. Но, надеясь всё это осуществить, он зря старался, ибо ничего из этого не привёл в исполнение. Ибо всё войско Карла в целости ушло из того леса, и он, вдобавок, не принял к себе никого из его людей; а Номиноэ высокомерно презрел всё, что [Лотарь] велел ему передать. Когда всё это обстояло таким образом, [Лотарь] внезапно получил весть, что Людовик и Карл стремятся с сильным войском [прийти] один к другу. Видя себя со всех сторон окружённым [разными] напастями, он, напрасно сделав большой крюк, начал возвращаться от Тура и, в конце концов, усталый, с утомлённым войском добрался до Франции. А Пипин, охваченный раскаянием в том, что соединился с ним, вернулся в Аквитанию. Между тем, Карл, услышав, что Отгар, епископ Майнцского престола, вместе с прочими мешает переправиться к нему его брату Людовику, ускорил путь и через город Туль вступил в Эльзас у Цаберна ¹⁹; Отгар, узнав об этом, оставил берег и ушёл вместе с остальными, и каждый поспешно удалился, кто куда мог.

5. Итак, 14 февраля Людовик и Карл встретились в городе, который некогда назывался Аргентария, а ныне зовётся в народе Страсбургом, и принесли клятвы, которые указаны ниже, Людовик – на романском языке, Карл – на тевтонском. Однако, перед клятвой они обратились с речью к окружавшим их людям, один – на тевтонском, другой – на романском языке. Людовик же, как старший по рождению, начал речь первым и сказал следующее: «Вы знаете, сколько раз Лотарь преследовал меня и этого моего брата после смерти нашего отца и пытался довести до окончательной гибели. Поскольку ни узы братства, ни христианство, ни какое-либо хитроумие не помогли тому, чтобы между нами был мир без ущерба для справедливости, мы, наконец, вынуждены были передать это дело на суд всемогущего Бога, чтобы по Его воле довольствоваться тем, кому и что причитается. В этом мы, как вам известно, по милосердию Божьему вышли победителями, а он был побеждён и вместе со своими людьми удалился, куда смог. Однако, мы, побуждаемые братской любовью, а также из сострадания к христианскому народу, не пожелали тогда ни преследовать их, ни уничтожить, но до сих пор, как и прежде, предлагали ему, чтобы каждому по крайней мере было предоставлено его право. Но он и после этого, не довольствуясь Божьим судом, не переставал вновь преследовать меня и этого моего брата с вражеским войском и, сверх того, разорял наши народы поджогами, грабежами и убийствами. Поэтому мы собрались ныне, вынужденные необходимостью, и, поскольку мы полагаем, что вы сомневаетесь в нашей надёжной верности и крепкой братской любви, то решили принести эту клятву между нами у вас на глазах. Мы совершаем это, не побуждаемые какой-либо беззаконной страстью, но чтобы быть уверенными в общем благе, если Бог с вашей помощью дарует нам спокойствие. Если же я, не дай Бог, осмелюсь нарушить клятву, которую дам моему брату, то каждого из вас разрешу от повиновения мне и от присяги, которую вы мне дали». Когда Карл произнёс те же слова на романском языке, Людовик, как старший по рождению, первым клятвенно заявил, что впредь намерен соблюдать следующее: «Pro Deo amur et pro Christian poblo et nostro commun saluament, d’ist di in auant, in quant Deus sauir et podir me dunat, si saluarai eo cist meon fradre Karlo et in aiudha et in cadhuna cosa, si cum om per dreit son fradra salvar dist, in о quid il mi altresi fazet; et ab Ludher nul plaid numquam prindrai, qui meon uol cist meon fradre Karle in damno sit» ²⁰. Когда Людовик это исполнил, Карл произнёс те же слова на тевтонском языке таким образом: «In Godes minna ind in thes Christanes folches ind unser bedhero gealtnissi, fon thesemo dage frammordes, so fram so mir Got geuuizci indi mahd furgibit, so haldih tesan minan bruodher, soso man mit rehtu sinan bruodher scal, in thiu thaz er mig sosoma duo; indi mit Ludheren in nohheiniu thing ne gegango, zhe minan uuillon imo ce scadhen uuerhen». Присяга же, которую принесли оба войска, каждое на своём языке, на романском языке звучала так: «Si Lodhuuigs sagrament, quae son fradre Karlo iurat, conservat, et Karlus meos sendra de suo part non lostanit, si io returnar non 1’int pois, ne io ne neuls, cui eo returnar int pois, in nulla aiudha contra Lodhuuuig nun li iuer»; а на тевтонском языке следующим образом: «Oba Karl then eid, then er sinemo bruodher Ludhuuuige gesuor, geleistit, indi Ludhuuuig min herro, then er imo gesuor, forbrihchit, ob ih inan es iruuenden ne mag, noh ih noh thero nohhein, then ih es iruuenden mag, uuidhar Karle imo ce follusti ne uuirdhit» ²¹. По совершении этого, Людовик и Карл отправились в Вормс: Людовик – вдоль Рейна и через Шпейер, а Карл – возле Вогёз и через Вейсенбург ²². Лето же, во время которого произошла названная битва ²³, было очень холодным, и все плоды были собраны слишком поздно; но осень и зима прошли, как обычно. А в тот день, когда названные братья и первые люди из народа заключили названный договор, ударил мороз и выпал густой снег. В декабре, январе и феврале вплоть до указанной встречи была видна комета: она поднялась через [созвездие] Рыб к зениту и исчезла по завершении того совещания между созвездием, которое одни называют Лирой, а другие – Андромедой, и мрачным Арктуром ²⁴. Сказав немногое о ряде времён года и созвездий, вновь вернёмся к ходу истории. Когда [братья] прибыли в Вормс, они выбрали послов и тут же отправили их к Лотарю и в Саксонию; и решили ждать их [возвращения], а также прибытия Карломана ²⁵, между Вормсом и Майнцем.

6. Здесь также, поскольку это кажется приятным и по праву достойным упоминания, ничуть не лишним будет сказать кое-что о характере этих королей и единодушии, в котором они, между тем, жили. Ибо они оба были среднего роста, красивы собой и ловки во всякого рода упражнениях; оба были отважны, щедры, умны и в то же время красноречивы, но святое и достойное уважения согласие братьев превосходило все вышеназванные высокие качества. Ибо они почти постоянно проводили пиры, и каждый учтиво давал другому всё то, что имел ценного. В одном доме они и пировали, и спали; они с равным согласием обсуждали как общие, так и частные дела, и каждый из них не просил у другого ничего, что, по его мнению, не было бы полезно и пристойно для другого. Ради телесных упражнений они часто устраивали ратные потехи следующим образом. Они съезжались там, где это казалось удобным для обозрения, и, в то время как тут и там стояли толпы людей, сперва с равными по численности [отрядами] саксов, гасконцев, австразийцев и бретонцев быстрым маршем бросались друг на друга с обеих сторон, словно хотели воевать друг с другом; затем часть [их], обратив тыл и прикрывшись щитами, делала вид, будто хочет спастись от преследователей к товарищам, а потом, при перемене обстоятельств, вновь старалась преследовать тех, от кого бежала, пока, наконец, оба короля, пустив вскачь коней и размахивая копьями, не выскакивали со всей молодёжью, и то эти теснили тех, а те отступали, то те этих. На это стоило посмотреть как ввиду благородства [участников], так и по причине [их] самообладания, ибо при таком множестве людей и разнообразии народов никто и никому не смел нанести рану или поношение, как то часто случается среди немногих и знающих друг друга людей.

7. Когда всё это обстояло таким образом, Карломан пришёл к своему отцу в Майнц с огромным войском баваров и алеманнов. Бардо, который был отправлен в Саксонию, поступил точно так же, сообщив, что саксы презрели поручения Лотаря и охотно желают сделать всё, что им прикажут Людовик и Карл. Лотарь также безрассудно отказался выслушать послов, которые были к нему отправлены, что и Людовик, и Карл, и всё войско восприняли с крайним раздражением, и стали думать, как бы им до него добраться. Итак, 17 марта они направились в те земли; при этом Карл вошёл по трудному пути через Вазгау ²⁶, Людовик – по суше и по Рейну через Бинген ²⁷, а Карломан – через Эйнрихгау ²⁸, и на следующий день, почти в шестом часу дня, они прибыли в Кобленц. Тут же отправившись ради молитвы в [церковь] святого Кастора, они прослушали мессу, после чего короли с оружием в руках сели на суда и спешно переправились через Мозель. Когда Отгар, епископ Майнцского престола, граф Хатто, Хериольд ²⁹ и прочие, которых Лотарь оставил там для того, чтобы не дать [братьям] переправиться, увидели это, то были поражены страхом и, оставив берег, бежали. Лотарь же, узнав в Зинциге ³⁰, что его братья перешли через Мозель, тут же ушёл из королевства и резиденции ³¹ и не останавливался, пока не встретился на берегах Роны с немногими, которые решили последовать за ним, оставив остальных.

Здесь, где Лотарь положил конец второй схватке, завершается третья книга.

Комментарии

1. 26 июня.

2. Ср. Сирах, 51, 2; Псал., 27, 7; 32, 20; 39, 18; 113, 9 – 11.

3. Вильгельм (р. 826 г. ум. 850 г.) – старший сын Бернарда, граф Тулузы в 844 – 849 гг., граф Барселоны и Ампурьяса в 848 – 850 гг.

4. Ср. выше, II, 6.

5. Эпон-сюр-Модр (Эпон-на-Модре) – город неподалёку от впадения р. Модры в Сену (деп. Ивлин).

6. Последующее в этом месте вставлено в текст рукой переписчика по настоянию монаха из монастыря святого Медарда, который хотел показать, что в его монастыре покоятся тела стольких святых и что ему принадлежит деревня Берни-Ривьер, возможно, того самого фальсификатора, который с аналогичной целью составил «Перенесение святых Тибуртия, Марцеллина и Петра в монастырь святого Медарда» (SS. XV, p. 391 sqq.); в ХI в. другой фальсификатор расширил это за счёт некоторых добавлений на полях: «Когда он отправился в город Суассон, монахи из монастыря святого Медарда вышли ему навстречу, умоляя, чтобы он перенёс тела святых Медарда, Себастьяна, Григория, Тибуртия, Петра и Марцеллина, Марии, Марфы, Аудифакса и Аввакума, Онезима, Мересмы и Леокадии (рука ХI в. добавила на полях справа: «Мариана, Пелагия и Мавра, Флориана с шестью его братьями, Гильдарда, Серена и господина Ремигия, архиепископа Реймского («арх. Р.» было зачёркнуто, хотя являлось правильным, и той же рукой приписано: «архиепископа Руанского»)»; другой рукой конца Х в., почти современной первой, на полях внизу добавлено: «в базилику, где они покоятся ныне»), затем рука переписчика продолжает в тексте: «которая уже тогда была по большей части построена. Согласившись с ними, он остался там и, как те и просили, на собственных плечах со всем почтением перенёс тела святых. Он, кроме того, своим указом добавил к владениям этой церкви деревню под названием Берни-Ривьер. Совершив это таким образом, …». Из-за этой вставки, кажется, было удалено связующее звено между «ускорить начатый путь» и «отправился в город Реймс».

7. То есть о том, что Карл решил идти в Сен-Кантен, а оттуда в соседние земли Маасгау.

8. Тьонвиль (нем. Диденхофен) – город на северо-востоке Франции (деп. Мозель), неподалёку от границы с Люксембургом.

9. Визе – город на р. Маас, в 35 км к западу от Ахена и в 15 км к югу от Маастрихта.

10. Т.е. Иммо, епископа Нуайона.

11. Т.е. восточных франков.

12. На правом берегу Сены, ниже Парижа.

13. То есть без всего побережья от Вара до Пиренеев.

14. Хильдегарда (р. 802/804 г. ум. 857 г.) – дочь Людовика I Благочестивого и Ирмгарды, аббатиса монастыря Пресвятой Марии в Лане.

15. Ср. выше, II, 2.

16. Т.е. в 10 часов утра.

17. Самусси – селение в 6 км к северо-востоку от Лана.

18. К северу от г. Мортань-о-Перш (деп. Орн).

19. Цаберн – ныне Саверн, в 30 км к северо-западу от Страсбурга.

20. «Из любви к Богу и христианскому народу и ради нашего общего блага с этого дня и впредь, насколько Бог даст мне мудрости и силы, я намерен поддерживать этого моего брата Карла, помогая ему и [действуя] всякими другими способами, как по праву должно поддерживать брата, с условием, что и он сделает для меня то же самое; и с Лотарем никогда не буду заключать никаких договоров, которые с моей точки зрения могли бы повредить этому моему брату Карлу».

21. «Если Карл сдержит клятву, которую он даёт своему брату Людовику, а Людовик, мой господин, со своей стороны её нарушит, и я не смогу ему в этом помешать, то ни я, ни любой другой, кого я смогу от этого отговорить, не окажем ему никакой помощи против Карла».

22. Вейсенбург (фр. Висамбур) – город в Эльзасе, на границе с Германией, в 60 км к северу от Страсбурга.

23. Т.е. битва при Фонтене. Имеется в виду лето 841 г.

24. Арктур – яркая звезда из созвездия Волопаса.

25. Карломан (ум. 880 г. 22 или 29 сент.) – старший сын Людовика Немецкого, король Восточнофранкского государства (Баварии) в 876 – 880 гг., король Италии в 877 – 879 гг.

26. Т.е. он шёл по горам, которые расположены на левом берегу Рейна и называются ныне Хунсрюк.

27. Бинген – город на Рейне, в 7 км к западу от Ингельхайма.

28. Эйнрихгау – округ на правом берегу Рейна. На севере границей его является река Лан. Охватывает часть бывшего герцогства Нассау.

29. Изгнанный датский князь.

30. Зинциг – город на Рейне, в 25 км к юго-востоку от Бонна.

31. Т.е. Ахена, куда он отправился из Зинцига.