142-го г. июня в 18 д. писал к государю... с Волуйки воевода Исай Байков и прислал переещика, крымскаго татарина, Байбула Мутарзина. А на Москве крымской татарин сказался: Байбулатком зовут, Мутарзы-мурзы сын, родился в Крыму от русской, а сказывал де ему отец его, что мать его была за ним русская, каширянка, сына боярскаго жена, а как ее звали и за кем была, того не сказал. И как де нынешния весны крымские послы пошли на Волуйку на розмену, и он пошел из Крыма с дядею своим, Самет-мурзою, утаясь отца своего; и как послы на Волуйке розмену учинили, и он с розмены переехал на государево имя, утаяся крымских послов, потому что мать его была русская, а он хочет креститься в православную крестьянскую веру. А вестей сказал: тому ныне четыре месяца, присылал турской царь к крымскому царю, чтоб прислал к нему Шен-Гирея, да отца его, Муртазу-мурзу, а для какого дела, того не ведает; и крымской де царь послал их во Царьгород перед их поездом вскоре. Да нынешния весны перед Великим днем прислал польской и литовской король к крымскому царю казну, что к нему прислал на помочь людей идти против государевых людей, и крымской царь людей ему на помочь не дал, а казну отослал к турскому. Крымской царь ныне в [625] Крыму, а ожидает вести от турскаго, куда им велит идти. Турской царь на границу против польскаго короля выступил ли, того не ведает, а то он слышал в Крыму, что турской царь хотел идти против литовскаго короля нынешняго лета, а как пойдет, и он хотел к крымску царю прислать весть, и по их поезд вести не присылывал. Крымских людей на государеву украйну нынешняго лета войны не чаять, потому что в Крыму хлеб не родился третий год, и конской падеж великой, и с голоду многие крымские люди розошлись по иным землям. Про государевых послов, которые в Царьгороде, сказал: где они, того ему не ведомо. А иных никаких вестей, сказал, не ведает.

(Москов. ст. столб. № 101, лл. 638—640).