СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Dagron G., Mihăescu H. La traité sur la guérilla de l’empereur Nicéphore Phocas
P.: Éditions du Centre national de la recherche scientifique, 1986. 358 p.

Воистину, идеи носятся в воздухе. Почему-то военный трактат «Περὶ παραδρομῆς τοῦ πολέμου», не издававшийся с начала прошлого века, вышел сейчас двумя независимыми публикациями: Г. Деннис издал его вкупе с еще двумя военными руководствами в США ¹, а Ж. Дагрон, работавший в соавторстве с X. Михаэску вплоть до смерти последнего, — во Франции. Кстати, та же судьба и в то же время постигла и другое начинание Дагрона: стоило ему написать книгу на базе малоизвестного сочинения «Константинопольские древности» ², как в Англии появилось исследование на ту же тему ³. Видимо, здесь проявляются какие-то закономерности развития науки.

Но вернемся к трактату, который Дагрон находчиво озаглавил «О партизанской войне». К. Газе издал его в 1819 г. на основании четырех второстепенных рукописей; публикация Дагрона-Михаэску, как и Денниса, строится на всех десяти дошедших рукописях, древнейшие из которых очень недалеко отстоят по времени от оригинала. Но вообще разброс в подаче текста невелик, и небольшие стемматические различия двух изданий почти не меняют картины. Единственное, с чем Дагрону постоянно приходится бороться в критическом аппарате, — это конъектуры Газе: душа блестящего эллиниста не могла смириться с неправильностями византийского языка X в., и он повсеместно «улучшал» его в своем издании.

Публикация трактата (с. 27-135) сопровождается параллельным, высокого качества французским переводом и постраничными примечаниями, в которых находится место не только для лингвистических пояснений и отсылок к сходным контекстам, но и для тонких литературоведческих наблюдений. В сущности, это спрессованный комментарий. Закономерно поэтому, что следующий за изданием «Комментарий» (с. 139-287) поясняет скорее труд в целом, нежели отдельные его места. Дагрон ставит трактат «О партизанской войне» в контекст византийской истории. Попытаемся вкратце сформулировать концепцию французского исследователя.

Лев VI первым попытался перестроить армию так, чтобы она могла противостоять арабскому «джихаду». Эта деятельность продолжалась до 60-х годов X в. и привела к регионализации войны и ее идеологизации. В малоазийских фемах расселялись компактные иноэтничные группы, поставлявшие людей для непрерывно тлевшей пограничной войны. Менялись социальные отношения: вместо фемного ополчения из крестьян-воинов появлялись полупрофессиональные отряды воинов-крестьян, связанные личными узами со своими командирами. Важно отметить, что, с точки зрения Дагрона, подобная милитаризация носила чисто фискальный характер и никак не может быть сочтена «феодализацией» (с. 283 — кавычки Дагрона). Итак, [280] в трактате отражен реальный опыт маневренной войны, которую в 50-х годах X в. вели полководцы из семьи Фок. От него веет тем духом акритской доблести, который позднее выкристаллизовался в эпос о Дигенисе.

Но как ученого Дагрона всегда интригует накопление и преосуществление исторической энергии. Так и здесь. В то самое время, как по поручению Никифора Фоки и, видимо, на основании его надиктовок один из приближенных офицеров составлял трактат «О партизанской войне», опыт такой войны стремительно терял актуальность. В отношениях с арабами произошел перелом — оборона сменилась нападением, малые армии — большими; всевозраставшую роль начинал играть балканский театр. Никифор же, став императором, пытался проводить новую политику старыми средствами; но что было хорошо в пограничье, не годилось для империи в целом. К примеру, объявление святыми всех павших в бою могло импонировать акритским удальцам, но не строгому столичному клиру.

Когда трактат был издан (не ранее 976 г.), он уже имел лишь антикварное значение, новый же боевой опыт нашел отражение в появившемся после 990 г, и, видимо, из-под того же пера руководстве «О военном искусстве».

Книгу завершает Приложение (с. 289-315), написанное Ж.-К. Шене и кратко излагающее историю семьи Фок. От других исследований, посвященных этому клану, очерк выгодно отличается широким привлечением сигиллографического материала. Позволим себе два мелких замечания. Во-первых, нам кажется необоснованной гипотеза Шене о личных связях Льва Диакона с семьей Парсакутинов (с. 303): историк пишет о них гораздо меньше, чем имел к тому поводов, и без всякого намека на живое чувство. Во-вторых, Шене считает Мануила Фоку племянником Никифора (с. 306, 316), и с этим также можно не согласиться: Лев Диакон называет его αὐτανεψιός, что для такого архаизатора, как он, с большей вероятностью означало кузена (ср.: Иоанн Цец. История. VII. 372-378;. X. 869).

Книга снабжена индексом греческих слов и общим указателем имен и понятий. Ее чтение доставляет истинное удовольствие.

С. А. Иванов.

Комментарии

1. Three Byzantine Military Treatises / Text, Translation and Notes by G. Dennis. Wash., 1985.

2. Dagron G. Constantinople imaginaire: Etudes sur le recueil des Patria. P., 1984.

3. The Parastaseis / Ed. by Av. Cameron et al. L., 1986.