МАРТИРИЙ В НИСЕ ПО ОПИСАНИЮ ГРИГОРИЯ НИССКОГО И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ РАННЕСРЕДНЕВЕКОВОЙ АРХИТЕКТУРЫ СТРАН ЗАКАВКАЗЬЯ

(По материалам доклада для V Республиканской научной конференции по проблемам культуры и искусства Армении в Ереване в 1982 г. Авторы выражают благодарность за помощь в работе над настоящей статьей А. И. Помечу и А. Л. Якобсону)

Архитектура соседних со странами Закавказья областей Византии, северо-восточной Малой Азии и западной Северной Месопотамии важна для изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья как с точки зрения поисков истоков, так и с точки зрения заполнения пробелов по аналогии. Ведь в истории архитектуры как части археологии эксперимент сводится к сопоставлению гипотезы с эмпирическими фактами археологии, и чем больше привлекается фактов, тем надежнее становится непротиворечивость гипотезы (Каменецкий И. С., Маршак Б. И., Шер Я. А. Анализ археологических источников (возможности формализованного подхода., М., 1975, с. 109-111)). Вместе с тем, исторические факты археологии не могут основываться лишь на ее эмпирических фактах, поскольку эмпирические факты археологии могут не полностью соответствовать фактам ископаемой действительности из-за плохой изученности источников, а последние — фактам прошлой действительности из-за плохой их сохранности (Захарук Ю. Н. О понятии «факт» в археологической науке. — «Советская археология» 1977, № 4). История архитектуры включает в себя не только археологическое вещеведение, завершающееся упорядочиванием источников, но и историческую интерпретацию, начинающуюся ситуационной реконструкцией, но немыслимую без содержательной критики источников, в частности, без оценки [83] познавательных возможностей источников, без оценки их соответствия общим представлениям о предмете исследования (Клейн Л. С. Археологические источники. Л., 1978, с. 79-80; Формозов А. А. О критике источников в археологии. – «Советская археология», 1977, №1). В случае ограниченности познавательных возможностей источников история архитектуры предполагает ситуационную реконструкцию по аналогии — в конце концов, познавательные возможности любых источников ограничены и любая ситуационная; реконструкция выходит за пределы эмпирических фактов археологии.

К сожалению, сохранившиеся памятники соседних со странами Закавказья областей Византии, северо-восточной Малой Азии н западной Северной Месопотамии не только малочисленны, но, и односторонни по составу, представляя сельскую архитектуру и являясь отчасти, по выражению О. Демуса (Demus О. Romanische Wandmalerei. Muenchen, 1968, S. 42-43), «негативом» архитектуры этих областей. Ведь для развития средневековой христианской архитектуры важны религиозно значимые памятники, не относящиеся ни к сельской, ни к массовой архитектуре, что было показано Р. Краутхаймером (Krautheimer R. Introduction to an “Iconography of Medieval Architecture”. — “Journal of the Warburg and Courtauid Institutes”. Vol. 5. 1942; Krautheimer R. Early Christian and Byzantine Architecture. 2. ed. Harmondsworth, 1975) и К. Д. Конентом (Conant K. J. Carolingian and Romanesque Architecture. 800 — 1200. 3 ed. Harmondsworth, 1973) на примерах соответственно мартирия церкви на Голгофе в Иерусалиме и церквей в Клюни. С одной стороны, не говоря уже об их редкости, религиозно значимые памятники обладали большей потенциальной информативностью (тем более, в смысле потенциальной диагностичности для всей имеющейся информации) именно в силу их религиозной значимости. С другой стороны, не говоря уже об их редкости, религиозно значимым памятникам была присуща большая потенциальная вероятность исчезновения именно из-за их религиозной значимости.

Поэтому для изучения средневековой христианской архитектуры (в особенности, соседних со странами Закавказья областей Византии, северо-восточной Малой Азии и западной Северной Месопотамии) важны описания в письменных источниках несохранившихся религиозно значимых памятников, что было показано Р. Краутхаймером (Krautheimer R. Early Christian) на примерах первой церкви Апостолов в Константинополе и «Золотого октогона» в Антиохии. [84]

Среди подобных описаний находится и описание мартирия в Нисе (Мы следуем в написании топонима греческому Nusa а не латинскому Nyssa), в северо-восточной Малой Азии, упомянутого в письме Григория Нисского Амфилохию Иконийскому.

Как показал К. Н. Юзбашян (Юзбашян К. Архитектурная тема в армянской средневековой историографии. — II Международный симпозиум по армянскому искусству. Сборник докладов, т. 3, Ереван, 1981) на примере армянских письменных источников и как можно показать на примере неармянских и незакавказских письменных источников, описания памятников в средневековых христианских письменных источниках подчинены, по выражению Д. С. Лихачева (Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы. 3 изд.. М.. 1979, с. 80-102), «литературному этикету». Что касается армянских письменных источников, описания памятников в них включают такие определения, как «просторный», «светлый», «крепкий», «каменный», такие противоположные определения, как «тесный», «темный», «ветхий», «деревянный» (или «кирпичный»), такое определение, как «построенный снизу доверху», позднее — такие определения, как «купольный» и «построенный до армянского летосчисления» (или «во времена Григория Просветителя», или «во времена апостолов») (Ср.: Деопик Д. В. Народная хронологическая традиция как исторический источник (по материалам средневековой Бирмы). — Математические методы в исторических исследованиях. Сборник статей, М., 1972). В связи с рядом этих определений следует рассматривать и определения размеров памятников.

Иногда эти определения противоречат действительности даже у хорошо осведомленных авторов. Например, в «Истории» Аракела Даврижеци (Аракел Даврижеци, Книга историй, М., 1973, с. 256: ***) говорится: «В пустыне Ереванской... все строения, кроме часовни, были деревянные; и все они были разрушены и разорены... И они... были все заново отстроены..., и не из дерева, а из камня и гипса». Но никаких чисто деревянных памятников в Армении нет. В «Истории» Закарии Канакерци (Закария Канакерци, Хроника, М., 3969, с. 237: ***) говорится: «(Церковь) Карапета (в монастыре Ованаванк) была вновь обновлена красивыми камнями, ибо купол ее был раньше крыт деревом». Но никакого купола у этой церкви нет. В «Истории» Степаноса Орбеляна (***) говорится: «И в 100 локтей высота ее, и в [85] 48 локтей длина ее, и в 24 локтя ширина ее (т. е. церкви Петроса и Погоса в монастыре Татев)...». Столб ... во имя святой Троицы (в монастыре Татев) в размер 30 локтей. Но высота этой церкви — никак не вдвое больше длины, длина — 26,89 м, ширина — 17,07 м; высота же этого столба — 8 м.

Однако описание мартирия в Нисе весьма пространно, судя по цели письма, не ограничено «литературным этикетом», иногда искажающим действительность, и поэтому позволяет дать реконструкцию памятника с размерами, хотя точность реконструкции зависит от точности расшифровки терминологии, неоднозначной, начиная с определения функции, marturion — «мартирий» или eukthrion — «молельня», как и от точности определения системы мер, римской, с футом в 29,6 см, или византийской, так называемой «греческой», с футом в 30,9 см (Величина фута или стопы (pous, pes) во всех античных системах мер равна 2/3 величины локтя (phcuV, cubitus). Величина фута в римской системе мер общеизвестна (Дворецкий И. X., Латинско-русский словарь, 2 изд., М., 1976 с. 761; Irmscher J., Johne R. (Hrsg.) Lexikon der Antike. 2 Aufl. Lpz., 1977, S. 342; Strzygowski J. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte. Lpz.., 1903, S. 81). Величина фута в византийской, так называемой «греческой» системе мер также общеизвестна и подтверждена Э. Шильбахом (Schilbach Е. Byzantinische Metrologie. Muenchen, 1970; ср.: Полевой В. М. Искусство Греции. Древний мир. М., 1970, с. 312; Полевой В. М. Искусство Греции. Средние века. М., 1973, с. 27). Последняя не имеет отношения к величине фута в собственно греческих системах мер, установленной У. Б. Динсмуром (Dinsmoor W. В. The Basis of Greek Temple Design: Asia Minor, Greece, Italy. — Atti del VII Congresso internazionale di archeologia classica. Vol. 5. Roma, 1961; Пичикян И. P. К методике реконструкции античных ордерных фасадов по архитектурным фрагментам. — «Краткие сообщения Института археологии», вып, 152, 19/8, с. 81; ср.: Дворецкий И. X. Древнегреческо-русский словарь, т. 2, М., 1958, с. 1362; Ирмшер, ук. соч. с. 342): 29,4 см (в ионической системе) или 35 см (в самосской системе)). Именно в возможности дать реконструкцию памятника с размерами, хотя и приблизительно, а также в неизвестности подобных памятников в то и же области (тем более, в то же время) состоит особая важность описания мартирия в Нисе в отличие, например, от описании церкви в Назианзе, в северо-восточной Малой Азии (Mango С. The Art of the Byzantine Empire. 312-1453. Sources and Documents. Englewood Cliffs. 1972, p. 26-27), или церкви в Эдессе, в западной Северной Месопотамии (Там же, с. 57-60).

Обратимся теперь к письму Григория Нисского Амфилохию Иконийскому. [86]

II

Полный греческий текст письма Григория Нисского Амфилохию Иконийскому (Epistula XXV) с критическим аппаратом и комментарием публикуется в литературе на русском языке впервые. Поэтому представляется нелишним предварить его издание некоторыми вводными замечаниями.

Editio princeps греческого текста (вместе с его латинским переводом) было подготовлено Д.-Б. Каррачоли (Gregorius Nyssenus. Epistula septem. Ex versione et cum notis G.-В. Carracioli. Firenze, 1731, p. 73 sqq) в начале XVIII в. на основании рукописи Codex Laurentianus 86, 13 fol. 243 v — 245 r. Впоследствии оно было перепечатано, в частности, Ж. П. Минем (PG, v. 46, p. 1093 sqq). Ревизия греческого текста и его новое издание (вместе с его немецким переводом) были предприняты Б. Кайлем (Strzygowski J. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte. Lpz., 1903, S. 71-74, 79-81) в начале XX в., по просьбе которого Г. Вителли сверил издание греческого текста с рукописью и дал в ряде случаев новые чтения (Там же, с. 77). Впоследствии версия издания Б. Кайля была принята и в издании Г. Паскали (Gregorius Nyssenus. Opera. Ed. W. Jaeger. Vol. 8. Part. 2, Epistulae. ed. G. Pasquali. Beroueni, 1925 ( = Leiden, 1959), p. 76 sqq ( — p. 79 sqq)), за исключением того только, что последним не принимаются по большей части те же конъектуры Б. Кайля, которые отвергаются и авторами настоящей статьи.

В соответствии с этим в греческом тексте в нашей публикации цифры в сопровождении латинских литер указывают на пагинацию рукописи, другие же, сохраненные и в русском переводе, — на разбивку на параграфы по изданию Б. Кайля (разбивка ка абзацы в русском переводе также следует за изданием Б. Кайля). В критическом аппарате латинская литера L обозначает версию рукописи, К — издания Б. Кайля, Р?Г. Паскали.

При переводе специально привлекались те переводы на современные языки (Strzygowski J. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte. Leipzig. 1903, S. 71-74: Mango C. The Art of the Byzantine Empire. 312-1453. Sources and Documents. Englewood Cliffs, 1972, p. 27-29) (и комментарии к ним), которые даны в искусствоведческой литературе, так как они тесно связаны с последующей интерпретацией греческого текста в искусствоведческом плане, за исключением одного русского синодального перевода (Григорий Нисский. Творения, ч. 8, М., 1871, с. 535-539), использованного потому, что до сего времени он являлся [87] единственным переводом на русский язык. Латинский перевод (PG, v. XLVI, p. 1093 sqq) был отвергнут как слишком вольный. Довольно часто дается наш перевод отдельных пассажей письма, не схожий с отдельными или же всеми привлеченными переводами. Аргументация в пользу нашего перевода приводится в комментарии, помещенном после русского перевода. Однако это делается только в наиболее важных для толкования греческого текста случаях.

В русском переводе по мере возможности сохранены все особенности языка и стиля греческого текста. Вместе с тем, мы старались следовать этому общему для нас правилу, не ущемляя строя русского языка и законов построения фразы. Поэтому в русском переводе в скобках () даны либо слова, которых нет в греческом тексте, но необходимые для связного и ясного изложения, либо буквальные переводы оборотов, неуклюже звучащих по-русски.

В комментарии также приводятся сведения об авторе и адресате письма, времени его написания и истории его изучения в искусствоведческой литературе, как и обоснование реконструкции, поскольку она представляет собой графическое выражение интерпретации греческого текста. [90]


Русский перевод.

Того же (Григория) Амфилохию.

Теперь я убежден довести по благодати Божьей до счастливого завершения (нашу) заботу относительно мартирия. О, если бы ты захотел, — желаемое будет иметь завершение силою Бога, могущего сделать слово делом, когда бы ни рек. Поелику, как говорит апостол, начавший дело благое и совершит (его), будь призван и в этом стать подражателем великого Павла и привести нам надежды в дело и прислать нам стольких мастеров, чтобы (они) были достаточны для дела. (2) Да станет же твоему совершенству известно из подсчета, в каком размере все дело будет рассчитано; для этого я попытаюсь сделать тебе ясным через словесное описание все сооружение.

(3) Форма молельни представляет крест, составленный, как (это) подобает, со всех сторон четырьмя помещениями. Стыки же помещений связаны друг с другом (букв.: связи же помещений держат друг друга), как мы (это) видим повсеместно существующим в крестообразной форме; в кресте же лежит внутри круг, охваченный восемью углами; кругом же из-за округлости я назвал октогональную форму, (такую) чтобы четыре стороны октогона, диаметрально друг другу противоположные, связывали через арки круг в середине с прилегающими (к сторонам) с четырех сторон помещениями. (4) Другие же четыре стороны октогона, (а именно) простирающиеся между четырехугольными помещениями, сами также не будут тянуться по сплошной линии (вплоть) до (этих) помещений, но к каждой из них (т. е. сторон) будет прилегать полукруг, завершающийся наверху у арки конхообразно, чтобы всех арок, стало восемь, через которые четырехугольники и полукруги параллельно имеют связь с серединой. (5) Внутри же диагональных пилонов (букв.: шашек) равночисленные (им, или помещениям, или аркам) колонны будут расставлены (букв.: стоять около) украшения и прочности ради; и они (т. е. колонны) же будут нести над собой арки, устроенные подобно тем (что) внутри (них). (6) Выше же этих восьми арок соответственно лежащим выше окнам будет возвышаться на четыре локтя октогональный объем (букв.: помещение). То же (что) от него (вверх) представит конусообразный округлый объем (букв.: кружение) причем вращение заключает в себе форму кровли от [91] широкой до части конуса (букв.: от широкого до острого клина).

(7) Размер (букв.: расстояние) же внизу: ширина каждого из четырехугольных помещений будет в восемь локтей, в длину же — в полтора раза больше, высота же требует (столько) сколько аналогия ширины. (8) Столько же будет и у полукругов; равным же образом все (расстояние) между пилонами измеряется в восемь локтей; сколько же даст след циркуля, воткнутого в середину стороны и прошедшего от центра до края ее, столько будет иметь глубина; высота же и у них (т. е. полукругов) представит (букв.: сделает) аналогию ширины. (9) Толщина (букв.: глубина) же стены внутри (т. е. при наличии) измеренных внутри (т. е. внутренних) размеров, (а именно) в три фута, обегает кругом все сооружение (букв.: дело).

(10) (Все) это я рассказал сообразно усердию твоей благости, имея ту цель, чтобы ты через толщину стен и через размеры в середине в точности узнал, в какое количество суммируется (общее) число футов. Поелику ум у тебя искусен во всем, в чем только пожелаешь, в том преуспевающий по благодати Божьей, (то) и узнать через перечисление по детали собранное из всего целое (букв.: сумму) тебе будет возможно, чтобы послать нам строителей ни больше ни меньше нужды.

(11) Более же всего будь призван обратить (букв.: сделать) большую заботу (на то), чтобы некоторые из них (т. е. мастеров) были сведущи и в бесподпорном своде (букв.: вращении); ибо я узнал, что (именно) так созданное оказывается более прочным опирающегося на подпорки; ведь редкость дерева приводит нас к тому мнению, чтобы покрыть камнем всю постройку из-за того, что в этих местах нет кровельного леса. (12) Да уверится же нелживая душа твоя, что некие из тамошних наняли для меня тридцать мастеров на каменотесную работу по златнице (т. е. солиду) (всем в день), разумеется, и с прибавлением к златнице наломанного материала (букв.: побитой пищи). У нас же каменного материала (букв.: таковой камней) нет, но материалом (для) постройки будет керамический кирпич и случайные камни, чтобы им (т. е. мастерам) не было нужды проводить время в том, чтобы точно подгонять друг к другу грани камней. Я же знаю, что по искусности и благоразумию в отношении платы здешние (мастера) лучше тамошних, извлекающих выгоду из нашей нужды.

(13) Работа же скульпторов (букв.: камнерезов) состоит не только в восьми колоннах, которые сами (по себе) нужно усовершенствовать украшением, но дело требует (также) алтареобразных баз и резных капителей коринфского ордера. (14) И вход из мрамора, доведенного до завершения соответствующим [92] украшением, (а именно) облегающая рама из него, изукрашенная, как (это) принято, по выступу карниза для благовидности некими подобающими украшениями; ясно, что из всего же этого материал будет предоставлен наш (букв.: от нас), форму же материи придаст искусство. (15) К этому же и колонны по перистилю (числом) не менее сорока; и они представляют целиком скульпторскую работу.

(16) Итак, если речь (букв.: слово) в точности объяснила дело, не трудно ли будет твоей благости, познавшей (нашу) нужду, всячески обеспечить нам беззаботность относительно мастеров. Если бы же мастер вознамерился договориться с нами, (то) пусть будет установлен, если возможно, ясный размер дневной работы, чтобы, проведя между делом (букв.: между ними, т. е. работами) время бездеятельно и не имея показать (столько) работы, сколько проработал на нас дней (букв.: как столькие же проработавший на нас дни), он не потребовал платы за них (т. е. дни). (17) Я же знаю, что мы покажемся многим какими-то мелочными, так подробно рассуждая о договоре, но да будь призван иметь сочувствие. Ибо тот (т. е. пресловутый) Мамона (т. е. богатство), часто много слышав от нас худого, наконец, переселился от нас как можно дальше — возненавидев, я думаю, неизбывное насчет себя поношение — и отгородился от нас некой непереходимой пропастью, то есть бедностью (букв.: я говорю бедностью), чтобы ни он к нам не пришел, ни мы к нему не прошли. Ради этого я более всего забочусь о благоразумии мастеров, чтобы мы, не имея помех от бедности, этого восхваленного и вожделенного зла, смогли вынести предстоящую заботу (букв.: быть достаточными для предстоящей заботы). (18) Но к этому же примешалась и некая доля шутки; ты же, о человече Божий, договорившись для меня с людьми так, как бы было возможно и достойно, смело объяви им всем наше (букв.: от нас) благоразумие (или благорасположение) и выдачу платы; ибо мы выдадим все без остатка, поелику Бог твоими молитвами отверзает и нам руку благословения.


Комментарии

Автор письма, Григорий Нисский, и его адресат, Амфилохий Иконийский, или Кесарийский, — отцы церкви, почитаемые святыми, представители так называемого «каппадокийского кружка» (наряду с Василием Великим, или Кесарийским, и Григорием Богословом, или Назианзином). Григорий Нисский, младший брат Василия Великого, главы так называемого «каппадокийского кружка», одно время был учителем риторики. Лишившись этого звания при императоре Юлиане Отступнике, он вступил в клир и пребыл в нем, за кратким перерывом, до конца своих дней. В 373 г. Василий Великий, желая иметь искусных помощников в [93] борьбе с арианством, поставил Григория Нисского, вопреки его воле, епископом Нисы. В 375 г. по проискам ариан он лишился кафедры, но в 379 г. был на ней восстановлен. Амфилохий же Иконийский около 375 г. был поставлен епископом Икония. Оба — и автор письма, и его адресат — скончались около или после 394 г. (В датах биографии Григория Нисского и Амфилохия Иконийского мы следуем Б. Кайлю (Strzygowski J. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte. Lpz., 1903, S. 77-78) и M. Рестле (Restle M. Studien zur fruehbyzantinischen Architektur Kappadokiens. Wien, 1979, Bd. 1. S. 80))

По мнению Б. Кайля (Strzygowski. op. eit., S. 77-78, 71), исходящего из фактов биографий Григория Нисского и Амфилохия Иконийского и формул обращения,, письмо должно было быть написано во второе епископство Григория Нисского (между 379-394 гг.), точнее, не ранее начала 380-х гг. (по его же мнению (Ibidem, S. 78), упомянутый в письме мартирий не поддается отождествлению с мартириями, упомянутыми в других творениях Григория Нисского, в частности, с мартирием Феодора Тирона). По мнению же М. Рестле (Restle, op. cаt., Bd. 1. S. 80), исходящего лишь из фактов биографии Григория Нисского, письмо должно было быть написано еще в первое епископство Григория Нисского (между 373-375 гг.). Уточнение времени написания письма выходит за рамки задач настоящей статьи и требует детального анализа формул обращения. Во всяком случае, знакомство Григория Нисского и Амфилохия Иконийского началось еще до поставления последнего епископом Икония. Вместе с тем, если из письма можно заключить, что его автор — заказчик строительства — был епископом Нисы, то из него с первого взгляда нельзя заключить, был или не был его адресат епископом Икония.

Письмо составлено в полном соответствии с правилами греческой риторики (хотя цель письма, далекая от апологии, и его принадлежность участнику строительства дел этот его уникальным историко-архитектурным источником). Но это не простой набор устоявшихся штампов, а искусное соединение двух весьма различных по своим внутренним законам риторических жанров — эпистолярного и экфрасиса.

Именно благодаря последнему, упражнение в котором требовало от адепта риторики подробного описания каждой детали, мы можем представить правдоподобную реконструкцию плана памятника и получить четкое представление о некоторых сторонах организации строительства. Он же регулирует и четкое разделение письма на три легко выделяемые части: во-первых, объем работы, [94] во-вторых, качество материала, в-третьих, условия договора. Содержание, тем самым, идет целиком в русле жанра экфрасиса.

Но вот форма изложения этого содержания диктуется законами эпистолярного жанра, требующего от пишущего стиля, близкого разговорному, что подчеркивается и самим автором (§ 10). Отсюда — метафорическое описание ветвей креста в плане памятника (oikoi - tetragwnoi oikoi - tetragwna; §§ 3-4, 7), частей колонн (§ 13) качества материала (§ 12).

Но иногда жанр экфрасиса заявляет о себе, нарушая законы эпистолярного жанра. Таковы риторические периоды в §§ 10 и 16, антитеза ulh - ula § 14; ср. §§ 11-12), рассуждение о бедности (§ 17), которое, как бы извиняясь за нарушение законов эпистолярного жанра, автор обращает в шутку (§ 18.)

Список и тех и других примеров можно было бы легко увеличить, но мы предпочитаем проиллюстрировать эти необходимые общие положения конкретными примерами ниже, в той части комментария, которая посвящается собственно разбору письма.

Сейчас же отметим еще только одно: центральным пунктом, через который автор связывает два различных риторических жанра, служит вторая часть письма, посвященная качеству материала. Но под ним автором имеется в виду качество, то есть квалификация и умонастроение, мастеров. Эта тема пронизывает все письмо — и его вторую часть (§§ 11-15), и третью (§§ 16-18), и конец первой (§10). Благодаря наполнению конкретного понятия (качество материала) абстрактным содержанием (искусность и нестяжательство мастеров) оказываются неразрывно связанными два в известном смысле противоположных риторических жанра — строго логически-понятийный жанр экфрасиса и свободно-метафорический эпистолярный жанр (Strzygowski J. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte, Leiozig, 1903, S. 86-90).

Все это не только превращает простое деловое письмо в подлинное произведение искусства, но и чрезвычайно затрудняет понимание его ключевых пассажей, в чем и надо видеть основную причину многочисленных различных (в том числе и не всегда удачных) толкований греческого текста и реконструкций памятника.

Письмо стало привлекаться как источник по истории раннесредневековой христианской архитектуры со второй половины XIX в. когда оно стало доступным благодаря изданию Ж. П. Миня. В 1869 г. К. Бок (Bock K. О. T. — “Christliches Kunstblatt”. 1869. Nr. 88) в не доступной нам статье (впоследствии [95] неоднократно упоминаемой, но не излагаемой (Krauss F. X. Geschichte der christlichen Kunst. Bd. 1. Freiburg im Breisgau, 1895, S. 363; Strzygorskt J., указ. соч., S. 71), предложил первую реконструкцию памятника. Письмо использовалось Н. Ф. Красносельцевым (Красносельцев H. Ф. Очерки из истории христианского храма. Казань, 1881, с. 197-199), частично приводящим русский синодальный перевод, и Ф. К. Краусом (Krauss F. X., указ. соч., S. 363) упоминающим реконструкцию К. Бока. С тех пор оно используется историками архитектуры в различной связи, в частности, А. Л. Якобсоном (Якобсон А. Л., Очерк истории зодчества Армении V-XVIII вв., М.-Л., 1950, с. 11; Его же, Архитектурные связи Кавказской Албании и Армении. — «ИФЖ», 1977, № 1, с. 79) в связи с раннесредневековой архитектурой стран Закавказья.

Однако первое — и по сей день единственное — комплексное исследование, а не привлечение ad hoc, письма как историко-архитектурного (и историко-литературного) источника (наряду с изданием) было проведено в 1903 г. Б. Кайлем (Strzvgowski J. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte. Lpz., 1903,. S. 71-74, 77-79, Abb. 62-63), который предложил и свою реконструкцию памятника (рис. 1а), получившую широкую известность (Кузнецов A. В., Тектоника и конструкция центрических зданий, т. I, М., 1950, рис. 51, фиг. 4), иногда приписываемую Й. Стриговскому (Mango C., Byzantine Archttecture, N. Y , 1976, р. 26) благодаря широкой известности монографии Й. Стриговского (Strzygowskt J., указ. соч.), упоминающего и отвергающего реконструкцию К. Бока (Там же, с. 71) и включившего все материалы Б. Кайля в эту монографию.

В 1904 г. О. Вульф (Wulff Q. Besprechung ueber; J. Strzygovvski. Kleinasien, ein Neueland der Kunstgeschichte. — “Byzantinische Zeitschrift”. Bd. 13, 1904, S. 557) высказал свои соображения против немецкого перевода и реконструкции Б. Кайля. В 1908 г. Фриденталь (Friedenthal K., Das Kreuzfoermige Oktogon. Karlsruhe, 1908) в не доступной нам монографии также исследовал письмо. В 1913 г. А. Бирнбаум (Birnbaum A., Die Oktigone von Antiochia, Nazianz und Nyssa. — Repertorium fuer Kunstwissenschaft. Bd. 36, 1913, S. 202-209) развил соображения О. Вульфа. В. 1933 г. С. Гуйер (Guyer S. Die Bedeutung der christlichen Baukunts des inneren Kleinasien fuer die allgemeine Kunstgeschichte. — “Byzantinische Zeitschrift”. Bd. 33, 1933, S. 89-90. Abb. 6; См. также его Grundlagen mittelalterlicher abendlaendischer Baukunst. Einsiedeln-Zerich-Koeln, 1950, Abb. 45a), отталкиваясь от немецкого перевода Б. Кайля, [96] предложил новую реконструкцию памятника (рис. 16), получившую некоторую известность (См.: Якобсон A. Л. Архитектурные связи..., рис. 5a), а позднее повторил ее. В 1972 г. К. Манго (Mango C., Указ. соч., p. 26-27; см. также: Его же, The Art оf the Byzantine Empire. 312-1453. Sources and Documents. Englewood Cliffs, 1972, p. 27-29) опубликовал английский перевод письма (по изданию Г. Паскали и, вероятно, согласно критике О. Вульфа и А. Бирнбаума), а позднее на его основе предложил под названием реконструкции Й. Стриговского новую реконструкцию памятника (рис. 2 в). В 1979 г. М. Рестле (Restle М., Указ. соч., Bd. I, S. 75 ff. Bd. 2. PL. 58), отталкиваясь отчасти от немецкого перевода Б. Кайля и учитывая издание Г. Паскали и критику О. Вульфа и А. Бирнбаума, предложил новую реконструкцию памятника (рис. 2 а). Наконец, в 1982 г. один из авторов настоящей статьи (Высоцкий A. M. Мартирий в Нисе по описанию Григория Нисского и его значение для изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья. — V Республиканская конференция по проблемам культуры и искусства Армении. Тезисы докладов, Ереван, 1982, с. 276-278, илл. 9) предложил (обоснованную затем обоими авторами) свою реконструкцию памятника в двух вариантах (рис. 2б-в), второй из которых полностью совпадает с реконструкцией К. Манго (В 1983 г. А. Л. Якобсон (Закономерности в развитии средневековой архитектуры. Л., 1983, рис. 38а предложил под названием реконструкции С. Гуйера новую реконструкцию памятника (рис. 16)).

Как бы там ни было, все исследователи сходятся в том, что Мартирий в Нисе представлял собой в плане центрическую ротондальную купольную постройку типа поликонха, точнее, типа октоконха, с примыкающими в октогону (в центре) четырьмя четырехугольными (по осям) и четырьмя полукруглыми (по диагоналям) выступами. Вместе с тем, исследователи расходятся в определении числа колонн и размера сторон октогона, причем в основе этого расхождения, в особенности, в первом случае, лежит расхождение интерпретаций греческого текста.

Последний по времени выхода в свет английский перевод К. Манго — самый небрежный из всех, с которыми нам довелось ознакомиться. В этом отношении он может соперничать лишь с латинским переводом. К сожалению, и русский синодальный перевод страдает переводами «по смыслу», причем зачастую этот смысл бывает неправильно понят. Самым добротным остается немецкий перевод Б. Кайля, хотя и он не свободен от некоторых [97] погрешностей, связанных, как правило, с излишним педантизмом и, как это ни странно, подчас недостаточным вниманием к риторическим периодам и иносказаниям.

В связи с этим наш перевод пришлось начинать почти с нуля, заново сверяя каждое слово, каждый оборот не только с правилами греческой грамматики и риторики, но и с ходом развития внутренней логики письма. Вместе с тем, авторы настоящей статьи сознают, что и их перевод не может быть совершенно свободным от неточностей, но все же надеются, что им удалось сделать новый шаг на пути изучения таких замечательных памятников, как мартирий в Нисеи письмо Григория Нисского Амфилохию Иконийскому.

Обратимся теперь к собственно разбору письма.

§ 1. Рукопись, сохранившая греческий текст письма, — не список одного письма, а сборник различных творений Григория Нисского. Поэтому в рукописи в заголовке письма стоит «Того же (Григория) Амфилохию», тогда как в подлиннике, стояло, несомненно, просто «Амфилохию» (Strzypowski J., Указ. соч., S. 79, 71).

Теперь я убежден довести... до счастливого завершения (нашу) заботу... — hoh moi pepeismai kaJorJwsasJai ... thn spoudhn. Русский перевод в соответствии с нормой для оборота асс. с. inf. должен был бы звучать (без учета времени inf., «по смыслу»): «Теперь я убежден, что (наша) забота... дойдет... до счастливого завершения» (Strzypowski J., Указ. соч., S. 71; Григорий Нисский. Творения, ч. 8, М., 1871, с. 535). Или (с учетом времени inf.): «Теперь я убежден, что (наша) забота... дошла... до счастливого завершения» (Mango С., The Art..., p. 27). Но тогда делаются бессмысленными само письмо и все изложенные в нем просьбы. Поэтому мы решили передать этот оборот иначе, чтобы подчеркнуть, что здесь inf. аог. имеет значение совершенного вида — и только, а вовсе не буквально прошедшего времени.

...начавший... (его) ...Здесь приводится цитата из Библия (Фил. I, 6) в сокращенном виде по сравнению с ее каноническим греческим текстом.

§ 3. Слово eukthrion, обычно переводимое как «часовни», здесь нужно переводить буквально как «молельня», поскольку неясно, во-первых, существовали ли «часы» уже в конце IV в. и, во-вторых, не имело ли поэтому это слово (ср.: proseukthrion, proseuch) тогда более общее значение: как «мартирий», так и «церковь».

Стыки... помещении связаны друг с другом... — katalambanousin [98] allhlaV ai ... sumbolai twn oikwn ... Буквальный русский перевод звучал бы: «Связи... помещений держат друг друга...». Здесь идет речь о соединении между собой помещений, образующих ветви креста в плане памятника (Григорий Нисский. Творения, ч. 8. М.. 1871, с. 535; Strzygowski J., Указ, соч., S, 72). В соответствии с правилами риторики абстрактное понятие — sumbolai — «связи» — применено для обозначения конкретных вещей, стыков помещений (риторический прием abstractum pro conereto). Отсюда — и наш перевод (Ср.: Strzygowski J., Указ, соч., S, 76).

...чтобы... — ... wote ...Обычно слово wote (ср. §4) имеет значение союза придаточного предложения следствия и связано с глаголом соответствующего наклонения. Однако его употребление в греческом тексте письма (ср. еще §§1, 10, 17), где оно связано с оборотом асс. с. inf., показывает, что оно имеет значение союза придаточного предложения цели, что и отражено в нашем переводе, хотя при переводе «по смыслу» здесь (ср. § 4, где перед ним стоит не запятая, а колон) был бы союз придаточного предложения следствия (Ср.: Strzygowski J., Указ, соч., S, 72).

Здесь имеется классический пример описаний памятников в средневековых христианских письменных источниках, где выделяются символически значимые геометрические формы (в данном случае крест и круг, точнее, октогон) (Ср.: Krautheimer R. Introduction ”Iconography of Medieval Architecture” – ”Journal of the Warbourg and Courtauld Institutes”. Vol. 5 1942).

§5. Это — одно из самых сложных для понимания мест письма, послужившее основой для расхождения реконструкций плана памятника в отношении числа колонн.

По реконструкциям Б. Кайля (рис. 1а) и С. Гуйера (рис. 16), в мартирии в Нисе имелись шестнадцать колонн в два кольца, причем различно расположенные. По реконструкциям же К. Манго (рис. 2в), М. Рестле (рис. 2а) и авторов в обоих вариантах (рис. 26-в), в мартирии в Нисе имелись восемь колонн в одно кольцо.

В следующем за немецким переводом Б. Кайля русском переводе это место письма должно было бы звучать: «Внутри же противостоящих прямоугольных помещений равночисленные (тем, что внутри октогона) колонны будут расставлены украшения и прочности ради; и они (т. е. колонны) же будут нести над собой арки, устроенные подобно тем (что) внутри (октогона)».

Б. Кайль (Strzygowski J., Указ. соч., S. 81) понимал слово pessoi (ср. § 8) — «шашки» — как [99] «прямоугольные помещения». Отсюда — и его буквальное понимание словосочетания eswJen ... twn ... pesswn как «внутри... прямоугольных помещений», и предположение о наличии шестнадцати колонн в два кольца, немыслимое без конъектуры в § 13.

Уже О. Вульф (Wulff О., Указ. соч., S. 557) заметил, что слово pessoi следует понимать как «пилоны» (на стыках соседних помещений), ибо только они одни и являются не просто «противоположными», но и расположенными в углах октогона, то есть «диагональными» — diagwnioi. Отсюда и его понимание словосочетания eswJen ... twn pesswn как «внутри... пилонов» (в углах октогона), и предположение о наличии восьми колонн в одно кольцо (в углах октогона) при наличии шестнадцати концентрических арок в два кольца, и признание неприемлемости конъектуры в § 13. А. Бирнбаум (Birnbaum A., Указ. Соч. S., 205-206) подкрепил замечание О. Вульфа в отношении понимания слова pessoi соответствующими ссылками на труды Евсевия Памфила и Прокопия Кесарийского. Выводы О. Вульфа и А. Бирнбаума были приняты К. Манго (Mango С., The Art p. 27) и М. Рестле (Restle М., Указ. соч.. Bd. III, S. 76-77), и отражены в нашем переводе. С. Гуйер (Guver S., Die Bedeutung..., S. 89- 90) же оставил их без внимания (назвав к тому же мартирий в Нисе мартирием в Иконии) (Там же, 104).

Однако даже если понимать слово pessoi как «прямоугольные помещения» или, что менее вероятно, «помещения», но признавать неприемлемой конъектуру в § 13, при отсутствии перед этим словом слова ekaston — «каждый» (ср. § § 4. 7) можно предложить несколько вариантов русского перевода, исходящих из понимания словосочетания eswmJen ... twn .. pesswn как «между (всеми)... прямоугольными помещениями» (или «между (всеми)... помещениями») и совместимых с предположением о наличии восьми колонн в одно кольцо (в углах октогона) при наличии шестнадцати концентрических арок в два кольца.

Так или иначе, предположение о наличии шестнадцати концентрических арок в два кольца подкрепляется и тем, что в греческом тексте дважды подчеркивается мысль о подобном устройстве обоих колец арок: в первом случае — словосочетанием di'isou — «подобно», что было бы вполне достаточно, во втором случае — не переводимой на русский язык приставкой sun — «вместе» — в слове sugkateskenasmenai — «устроенные» (ср.: kaJuperkeimena — «облегающая»; § 14), что было бы уже излишне, если бы не было нужно подчеркнуть, что оба кольца арок являются уступами одного кольца. [100]

Таким образом, делая на основании греческого текста выбор между реконструкциями Б. Кайля и С. Гуйера и реконструкциями К. Манго, М. Рестле и авторов в обоих вариантах, можно с определенностью остановиться на последних. К тому же, первые не подтверждаются и никакими аналогиями (вдвое меньший диаметр купола по реконструкции С. Гуйера не может служить аргументом в пользу нее: диаметр купола по другим реконструкциям заключается в пределах между 8,58 м (по реконструкции авторов в первом варианте при римской системе мер) и 13,43 м (по реконструкциям К. Манго и авторов во втором варианте при византийской системе мер) минус удвоенный диаметр колонны, то есть не менее чем 1 м, и, следовательно, не превышает, например, диаметр купола баптистерия церкви Софии в Константинополе (Krautheimer R., Early Christian and Byzantine Architecture. 2 ed., Harmondsworth, 1975, ill. 164. Реконструкция А. Л. Якобсона противоречит всем возможным вариантам русского перевода греческого текста: в частности, необъяснимы и слово parasthsontai — «будут расставлены» или, буквально, «будут стоять около» — по отношению к кольцу колонн, и слово endoJen — «внутри» — по отношению к кольцу арок, не несомому кольцом колонн).

§ 6. Здесь риторика дает себя знать другим своим проявлением — метафорами, которые легко воспринимались современниками автора, но для нас должны быть расшифрованы. Слово strobhloV буквально значит «кружение». Единственный перевод, который мы можем представить себе, — это «округлый объем».

Слово eilhsiV(ср. § 11), если это только не искаженное eilusiV — «покрытие», буквально значит «вращение», что и отражено в нашем переводе. Не исключен, однако, и перевод «свод» (Ср.: Birnbaum A., Указ. Соч. S., 207-208). Тогда русский перевод всего предложения с этим словом звучал бы: «...свод образует форму кровли...».

В словосочетании ek plateoV ... eiV oxun sjhna «от широкого до острого клина» — hiatus: пропущен корреспондирующий gen. sjhnoV после plateoV. Отсюда — и наш перевод: «...от широкой до острой части конуса».

§ 7. ...высота... требует (столько) сколько аналогия ширины... Даже если понимать словосочетание ek plateoV ... eiV oxun sjhna (ср. § 8) как «равенство ширине» (Там же, 204), непонятно, идет ли речь о высоте помещений в целом или, что более вероятно, их высоте до пять арки. Поэтому любая реконструкция разреза памятника (единственная была предложена Б. Кайлем (Strzygowski J., Указ. соч., Abb. 63)) будет достаточно гипотетичной. [101]

§ 8. ...сколько... даст след циркуля, воткнутого в середину стороны и прошедшего от центра до края ее, столько будет иметь глубина... В рукописи вместо baJoV — «глубина» — стоит platoV — «ширина». Но тогда высота полукруглых помещений, о которой идет речь далее, оказалась бы вдвое меньше высоты четырехугольных (что не характерно для центрических ротондальных купольных построек типа октокоиха в Византии), и поэтому мы принимаем конъектуру Б. Кайля (возможно, platoV вместо baJoV попало в § 8 из § 9, где идет речь о толщине стены, и наоборот, хотя в § 10, где также идет речь о толщине стены, в рукописи также стоит baJoV). Не исключено, однако, что здесь мы сталкиваемся с описательным плеоназмом (ср. § 3), имеющим своей целью показать построение полукруглых помещений, и идет речь именно об их ширине, тогда как их глубина лишь подразумевается, ибо ничто не заставляет нас понимать все предложение в том смысле, что ширина полукруглых помещений равна раствору циркуля — половине стороны октогона. Вместе с тем, в центрических ротондальных купольных постройках «типа Ниноцминда» и «типа Рипсиме-Джвари» в странах Закавказья (ср. также церковь Панагии Камариотиссы на острове Халки (Mango С., Byzantine Architecture. N. Y., 1976. pl. 249-250) высота помещений по диагоналям (при значительно меньшей их ширине) значительно меньше высоты помещений по осям (не с определенным ли вольным толкованием греческого текста (этого письма или подобного документа) связаны эти постройки, в особенности, вторые (рис. 3) ?).

§ 9. Толщина... стены внутри (т. е. при наличии) измеренных внутри (т. е. внутренних) размеров, (а именно) в три фута, обегает кругом все сооружение... Б. Кайль заменяет *** — «внутри» — рукописи на exuJen — «вне». Думается, в этом нет никакой необходимости, ибо ничто не заставляет нас понимать слово *** буквально, а не как оборот «при наличии, с учетом, в соответствии с...».

Здесь автор вновь прибегает к риторическому приему аbstractum pro concreto. Поэтому не «стена», а «толщина... стены... обегает все сооружение...».

Это — также одно из самых сложных для понимания мест письма, ибо непонятно, как сочетается толщина стены с шириной выступов внутри, что послужило основой для расхождения реконструкций плана памятника в отношении размера сторон октогона.

По реконструкции авторов в первом варианте (рис. 2), размер сторон октогона равняется ширине выступов внутри. По реконструкции М. Рестле (рис. 2), размер сторон октогона равняется [102] ширине выступов внутри плюс удвоенная часть (0,58) толщины стены, причем расстояние между наружными сторонами пилонов равняется ширине выступов внутри плюс удвоенная толщина стены. По реконструкциям же К. Манго (рис. 2) и авторов во втором варианте (рис. 2), восходящим к реконструкции Б. Кайля, размер сторон октогона равняется ширине выступов внутри плюс удвоенная толщина стены.

Из § 8 может показаться, что размер сторон октогона равняется ширине выступов внутри, а из § 5, — что он больше ее (но насколько — по греческому тексту установить невозможно).

Таким образом, делая на основании греческого текста выбор между реконструкцией авторов в первом варианте, реконструкцией М. Рестле и реконструкциями К. Манго и авторов во втором варианте, нельзя с определенностью остановиться на какой-либо из них, хотя первая реконструкция кажется наименее вероятной. К тому же, лишь немногочисленные аналогии среди средневековых христианских памятников (Кузнецов А. В. Тектоника и конструкция центрических здании, т. I, М., № 951) свидетельствуют в пользу первой реконструкции. Многочисленные же аналогии среди позднеантичных и раннесредневековых христианских памятников (Там же), начиная с «храма Ограды» в Риме (Там же, рис. 40, фиг. 2) или вестибюля «Золотой площади» виллы Адриана в Тиволи (Там же, рис. 20, фиг. 6, рис, 40 фиг, 3), свидетельствуют соответственно в пользу второй или третьей и четвертой реконструкции.

§ 11. Слово anuposkeuoV в словарях не встречается, но, судя по тому, что слово имеет значение «подпора», это слово нужно понимать как «бесподпорный». Слово uposkeuh — «вращение, кружение, закругление» — здесь нужно понимать в переносном смысле, также как иногда и в русском языке, как «завершение» или, точнее, «свод» (тем более, что свод имеет закругленную форму) . К. Манго переводит словосочетание anuposkeuoV как «бескружальный свод» (и последующее слово ta upereidonta — «подпоры» — как «кружала»), что лингвистически рискованно, но историко-архитектурно оправдано, поскольку применение кирпича в качестве строительного материала (см. § 12) не требует применения кружал.

§§ 11-12, 14. Повсюду игра слов: olh — «лес»; ulh — «материал»; ulh —   «материя»; ulai — «материал».

§ 12. До нас все переводчики переводили двухкратное слово [103] oi entauJa как «здешние» и слово oi autoJen как «тамошние». Между тем, если слово entauJa имеет значение и «здесь», и «там», то слово autoJen — только «здесь». Наш перевод логичнее, так как лучше увязывается с контекстом. Здесь идет речь о том, что на месте пребывания адресата письма можно нанять мастеров, но, во-первых, нанятые было гам каменотесы или, буквально, «мастера на каменотесную работу» (где слово tetrapedikoV — «каменотесный» (ср.: laoxoikoV — «скульпторский» или, буквально, «камнерезный»; § 15) восходит к латинскому слову quadratarius — «каменотёс») автору письма не нужны, так как на месте его пребывания нет подходящего камня (Strzygovski J., Указ. соч., S. 80), и, во-вторых, мастера здесь — каменотесы (вероятно, в окрестностях) или каменщики определенных специальностей — лучше (Mango С., Byzantine..., р. 27); любая другая интерпретация греческого текста чревата противоречиями. Никто не обращал внимания на то, что избранный для памятника строительный материал — кирпич — не характерен для северо-восточной Малой Азии.

...тридцать мастеров на каменотесную работу по златнице (солиду) (всем в день)... Предположение, что вся работа всех (или дневная работа каждого) расценивается в солид, немыслимо в свете представлений об экономике конца IV в. А о том, что плата мастеру будет по числу дней при определенном объеме дневной работы, идет речь в § 16. Отсюда — и наш перевод (Там же, р. 27), хотя ничто не заставляет нас понимать весь греческий текст в том смысле, что условия договора с ненужными каменотесами идентичны условиям договора с нужными мастерами, что каменотесная работа идентична всей работе и что исключен поэтому перевод: «...(каждому за все)...» (или «...(всем за все)...»).

Здесь имеется блестящий пример риторической метафоры. Словосочетание tetupwmenh trojh, буквально значит «побитая пища».

До нас все переводчики понимали «пищу» буквально, как «еду», не связывая это словосочетание с контекстом, в котором идет речь о строительных материалах. И переводили, поэтому, это словосочетание то как «подобающая пища» (русский синодальный перевод), то как «условленная» (Б. Кайль), то как «приготовленная» (К. Манго). Между тем слово tuptw, от которого и part. perf. tetupwmenoV, имеет значения, все связанные только с понятиями «бить, колоть». Это и навело нас на мысль, что и здесь идет речь об обработке камня и что «побитая пища» — это обработанный материал (или, точнее, камень). Перевод «наломанный» исходит из значения part. perf. и из того представления, что предварительная [104] обработка камня при добыче и окончательная при строительстве производились разными мастерами. Естественно, что то, кем будет предоставлен материал, влияет на расценку работы. А о том, что материал будет предоставлен заказчиком, идет речь в § 14.

§ 13. ...в восьми колоннах... Б. Кайль безо всякой необходимости вставляет перед oktw — «восемь» — рукописи diV — «дважды», ибо ему нужно получить шестнадцать колонн в два кольца в § 5.

Слово bumoeidhV встречается только однажды, в этом письме. Б. Кайль и К. Манго переводят слово bwmoeideiV буквально, как «алтареобразные», как дано и в нашем переводе. Слово speira встречается в следующем контексте: speira de h tou Iwnkou (kio - noV basiV) (Pollux, VII, 121) (Ср.: Strzygowski J. Указ. Соч., S. 80). Поскольку здесь далее идет речь о капителях коринфского ордера, а базы коринфского ордера близки базам ионического, то появление этого слова не случайно. При этом по контексту совершенно ясно, что слово speira употребляется вместо слова baseiV — «базы», что и отражено в нашем переводе.

§ 14. ...вход..., (а именно) облегающая рама... Мы, в противоположность всем предыдущим переводчикам, предлагаем считать, что вторая часть этого предложения лишь конкретизирует первую, относясь к тому же самому предмету. Ибо слово eisodo может обозначать и абстрактно вход: и створки двери, и дверной проем, тогда как слово jurwmata — преимущественно дверную раму (и никак не дополнительные входы (Ср.: Guyer S. Die Bedeutung..., Abb. 6) или оконные рамы (Ср.: Birnbaum А., указ. Соч., S. 207). Тогда слово kaJuperkeimena не отражает приставочный плеоназм, а как нельзя лучше выражает функцию дверной рамы: «облегающая».

§ 17. ...отгородился... не прошли. Здесь приводится парафраза Библии (Лук. 16, 26).

§ 18. Словосочетание thn ... eugnwmosunhn kai thn ... apoplhrwsin можно понимать и как оборот ein dia duV: «благоразумие (или благорасположение) и выдачу = благоразумие (или благорасположение) в отношении выдачи.

На этом мы закончим комментарий, так как ещё более увеличенный текстологический комментарий перегрузил бы настоящую статью в сущности неважными для понимания письма как источника по истории раннесредневековой христианской архитектуры подробностями. К тому же наше понимание всех остальных темных мест и терминов письма читатель найдет заключенным в скобки в соответствующих местах русского перевода. Более же общие рассуждения относительно мартирия в Нисе и письма Григория [105] Нисского Амфилохию Иконийскому целесообразно вынести в основной текст настоящей статьи, так как они имеют более универсальный смысл, не связанный непосредственно с конкретным толкованием греческого текста.

III

Таким образом, как явствует из исследования письма Григория Нисского Амфилохию Иконийскому, мартирий в Нисе представлял собой в плане характерную для позднеантичной и раннесредневековой христианской архитектуры центрическую ротондальную купольную постройку типа поликонха, точнее, типа октоконха, с примыкающими к октогону (в центре) четырьмя четырехугольными (по осям) и четырьмя полукруглыми (по диагоналям) выступами и с восемью колоннами в одно кольцо (в углах октогона, отличаясь лишь отношением ширины и глубины четырехугольных выступов (1:1,5 вместо обычного 1:0,5).

С одной стороны, описание мартирия в Нисе (если, конечно, он был построен!) свидетельствует о существовании по соседству со странами Закавказья близких и ранних аналогов центрических ротондальных купольных построек типа поликонха, точнее, типа октоконха и «типа Ниноцминда» и «типа Рипсиме-Джвари», в раннесредневековой архитектуре стран Закавказья. При поисках истоков в процессе изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья нельзя попросту отмахнуться от существования несохранившегося мартирия в Нисе, как и сохранившегося мартирия в монастыре Мар Габриел в Картамине, в восточной Северной Месопотамии (Krautheimer R. Early Christian..., ill. 262). (Следует учесть, во-первых, армянские и грузинские переводы творений Григория Нисского (Абегян М. История древнеармянской литературы, Ереван, 1975. Кекелидзе К. Чужеземные авторы в древнегрузинской литературе. – Кекелидзе К. Этюды по истории древнегрузинской литературы, т. 5, Тбилиси 1957); и, во-вторых, усилившиеся после 591 г. контакты стран Закавказья с Малой Азией, в частности, связь с Малой Азией антикатоликоса Армении Иоанна III и католикоса Грузии Кюриона, современников строительства церкви в Аване и большой церкви Джвари в Мцхете).

С другой стороны, описание мартирия в Нисе (и вообще письмо Григория Нисского Амфилохию Иконийскому), наряду с некоторыми другими незакавказскими письменными источниками, свидетельствует о многих сторонах организации строительства. При заполнении пробелов по аналогии в процессе изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья также нельзя [106] попросту отмахнуться от существования описания мартирия в Нисе, как и некоторых других незакавказских письменных источников.

Если значение самого мартирия в Нисе для изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья может представляться спорным, то значение описания мартирия в Нисе должно представляться абсолютно бесспорным — остановимся на этом.

Во-первых, описание мартирия в Нисе свидетельствует о контроле церкви над строительством, точнее, о четком представлении представителей церкви (тем более, в качестве заказчиков) об архитектурной иконографии памятника.

Согласно средневековым христианским письменным источникам, памятник и отчасти его архитектурная иконография рассматривались как «богоявленные», прежде всего, верхушке духовной и светской иерархии. Характерными примерами могут служить многие закавказские нарративные источники, начиная с «Истории» Агатангелоса (***) с описанием строительства первого собора Эчмиадзина и анонимным «Обращением Картли» (Такайшвили Е. С. Источники грузинских летописей. Три хроники, — «Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа», Вып. 28, 1900; ***) с описанием строительства первого собора Свети Цховели.

Характерными примерами могут служить и некоторые незакавказские нарративные источники. Например, в «Житии святого Порфирия Газского» Марка Диакона (Mango С., The Art..., p. 30-31) говорится: «После того, как Марнейон был полностью сожжён..., блаженный епископ (Порфирий Газский) вместе со святым клиром и христианским народом решил построить церковь на месте сожжённого согласно откровению, которое он видел, когда он был в Константинополе... Он сказал: «Предоставим это (т. е. план (JesiV)) ...воле Божьей»». В анонимном «Житии святой Марты» (Там же, р. 126-127) говорится: «В святой день Господень (т. е. воскресенье) слуга Божий Симеон (Столпник Младший) ...повелел, чтобы был начертан (план (skarijoV)) триконховой молельни по образу (плана), который был начертан блаженной женщиной (Мартой) и показан ему (в откровении)». В анонимной «Повести о (церкви) святой Софии» (Mango С. The Art..., p. 96) говорится: «Форма церкви была открыта императору (Юстиниану I) ангелом Господним».

Характерными примерами могут служить и многие закавказские строительные надписи, [107] начиная со строительных надписей церкви в Мастаре (***) с формулами «Бог дал построить» и «Повелением Бога построено» и кончая некоторыми поздними строительными надписями (Там же, 110; Чубинашвили Г. Н. К вопросу о местоположении трех Болниси. — Чубинашвили Г. Н. Вопросы истории искусства. Исследования и заметки, т. I, Тбилиси, 1970, с. 307) с формулой «Волею Бога построено».

За выбор архитектурной иконографии отвечали скорее не архитекторы (которые были скорее организаторами работ, главами мастеров) (Mango С. Byzantine..., р. 27), а заказчики при участии представителей церкви (если заказчики сами не были представителями церкви). Характерными примерами могут служить многие закавказские нарративные источники, начиная с тех же «Истории Агатангелоса» (***) с описанием строительства первого собора Эчмиадзина и анонимным «Обращением Картли» (Такайшвили Е. С., Указ. соч.) с описанием строительства первого собора Свети Цховели.

Характерными примерами могут служить и некоторые незакавказские нарративные источники. Например, в приведённом «Житии святого Порфирия Газского» Марка Диакона (Mango С. The Art..., p. 31) далее говорится: «Пока место расчищалось, прибыли сановники с письмами вечной памяти императрицы Евдоксии... На... листе, вложенном в письмо, был план (skarijoV) святой церкви в форме креста...; и письмо содержало распоряжение, чтобы святая церковь была построена согласно этому плану... Святой епископ (Порфирий Газский) нанял архитектора Руфина из Антиохии, надёжного и опытного человека, и именно он закончил всё строительство. Он взял мел и начертил план (JesiV) святой церкви по образу плана (skarijoV), который был прислан благочестивейшей Евдоксией. Святой же епископ совершил молитву и коленопреклонение и повелел народу копать». В приведённом анонимном «Житии святой Марты» (Mango С. The Art..., p. 127) далее говорится: «Пока они (т. е. монахи) чертили его (т. е. план (skarijoV)), о чудо, собралась толпа каменщиков из страны Исаврии и других мест, люди..., которые, придя к святому (Симеону Столпнику Младшему) с большой верой..., попросили, чтобы их допустили выполнить работу». В приведённой анонимной «Повести о (церкви) святой Софии» (Там же, p. 96 ff) не называются имена Анфимия из Тралл и Исидора из Милета. [108]

Характерными примерами могут служить и некоторые закавказские канонические источники. По словам 15 правила «Правил отцов, выступавших после апостолов» в армянской «Книге правил» (***), «да осмеливается расчерчивать с правоверием основания (химунк) церкви только епископ, или хорепископ, или перетут повелением епископа. Итак, если без епископа или без хорепископа кто-то осмеливается, повелели (мы) уничтожать те основания» (Эти слова находят аналогии в незакавказских канонических источниках. По словам 4 правила IV Вселенского (Халкедонского) собора в русской «Книге правил» (Книга правил святых апостолов, святых соборов вселенских и поместных и святых отец. М., 1901), «поелику некоторые, для вида употребляя одежду монашескую, расстраивают церкви и гражданские дела, по произволу ходя по градам, и даже монастыри сами для себя составлять покушаются, то рассуждено, чтобы никто нигде не созидал и не основывали монастыря или молитвенного дома без соизволения епископа града». По словам 17 правила VII Вселенского (II Никейского) собора (там же), «некоторые из монахов, желая начальствовати, от послушания отметаяся, оставив свой монастыри, предприемлют созидати молитвенные дома, не имея потребного к совершению оных Аще убо (т. е. если же) кто дерзнёт сие творити, да будет ему возбранено от местного епископа. Аще (т. е. если) же имеет потребное к довершению, то преднамеренное им да приведётся к концу. Сие же самое соблюдати и для мирян, и для клириков». По словам же I правила поместного Константинопольского «двухкратного» собора (там же), «да не будет позволено никому созидати монастырь без ведения и соизволения епископа, но с его ведением и разрешением и с совершением подобающей молитвы, якоже древле богоугодно законоположено, монастырь да созидается»). По словам же «Чина основания церкви» католикоса Иоанна I Мандакуни в армянском «Требнике» (Мурадян П. М. Строительство и освящение культовых зданий по армянским источникам. — «Научные сообщения Государственного музея искусства народов Востока», вып. 10, 1978, с. 129-130), «Божий епископ созывает лик святонравный богослужителей, и (они) отправляются в место, по достойному выбранное; и приносят 12 невыделанных и нетесанных средней величины камней. И читают псалмы числом 15... Диакон проповедует... И затем устанавливают один камень в основание церкви в центре алтаря и другие невыделанные камни по четырём углам (и) продвигаются с зажжёнными свечами и воскурением ладана. Епископ читает такую молитву... И затем повелевает архитектору (ч’артарапет) взять измерительный инструмент и расчерчивает место по воле строителя (шинол). Затем святым елеем освящает камни и четыре угла, говоря... Это говорит епископ и иереи на четырёх углах. После этого совершается [109] такое пение: 89 псалом, ирмос... Затем епископ берёт кирку в руки и ударяет по земле, которую расчертил мастер: 3 (раза) на востоке, 3 (раза) на западе, 3 (раза) на юге, 3 (раза) на севере. И отдаёт рабочим и ставит 12 камней в алтаре на четырёх углах, которые отметил епископ. И совершают литургию на том месте, где устанавливается алтарь» (Эти слова находят аналогии в незакавказских канонических источника. По словам «Чина основания храма» в русском «Требнике (Требник. М., 1817) (в модернизированном чтении), «украсивши себя основанием должного воздвигнуться храма, приходит туда архиерей и, наложив епитрахиль и омофорий свой, (или посланный архиереем архимандрит, или протопресвитер, пли иерей..., наложив епитрахиль и фелонь) глаголет... Лик... И... Начальствующий же кадит основание вокруг. Певцы же глаголют отпустительный тропарь святого, во имя которого должен воздвигнуться храм, и иные тропари, которые хочет предстоятель (т. е. начальствующий). И став на месте, на котором святой жертвенник (т. е. алтарь) должен быть, (начальствующий) глаголет молитву сию: Диакон... Лик... Начальствующий... И после молитвы творит отпуст. И взяв один из камней и начертав им крест, сам начальствующий полагает его в основание, глаголя... И тотчас же берет для сего приготовленный крест и водружает его на месте, где должна быть святая трапеза (т. е. алтарь), глаголя молитву сию...»). В свете лишь приведённых бесспорных для понимания незакавказских нарративных источников (в особенности, «Жития святого Порфирия Газского» Марка Диакона (Mango С. The Art..., p. 31)) кажется вероятным, что в этих словах подразумеваются, во-первых, архитектор, обозначаемый армянским словом ч'артарапет (соответствующим грузинскому слову хурот модзгуари и греческому слову arcitektwn и не переводимым русским словосочетанием «глава мастеров»), и, во-вторых, не строитель-архитектор, а строитель-заказчик, обозначаемый двухзначным армянским словом шинол (соответствующим также двухзначным грузинскому слову машенебели и греческому слову oikodomoV); под «волей» же заказчика подразумевается, во-первых, возможность выбора размеров памятника в соответствии с вкладываемыми денежными средствами и, во-вторых, возможность выбора образца для памятника в рамках канонизированной архитектурной иконографии, подобно тому, как говорится в «Истории» Степаноса Таронеци Асолика (Степанос Таронский Асохик. Всеобщая история. М., 1861, с. 204): «Царь Гагик возымел благую мысль по образцу обширной церкви во имя святого Григория, что была у Калакудашта и в то время лежала обрушенная в развалинах, выстроить церковь таких же размеров и такой же архитектуры в городе Ани» (Кроме того, кажется вероятным, что в строительной надписи в Текоре (***. Указ. соч.. 39) Саак Камсаракан и католикос Иоанн I Мандакуни, называемые соответственно строителем «мартирия (вкайаран)» и «основателем» «места(тели)» его «рукой (и дзерн)» в ее первой и второй частях, являлись строителями одного и того же памятника: в строительной надписи церкви в Багаване (Там же, 70) католикос Эзр называется одновременно «основателем» «церкви (екелеци)» и «завершителем» «места (тели)», а в «Истории» Сумбата Давитис-дзе Сумбат Давитис-дзе. История и повествование о Багратионах. Тбилиси. 1979. с. 34) царь Адарнасе называется «строителем» церкви в Бана «рукой (хелита)» епископа Кюрике Банели). [110]

Архитекторам была уготована анонимность (Mango С., Byzantine..., р. 24). Характерными примерами могут служить раннесредневековые закавказские строительные надписи (наряду с другими раннесредневековыми закавказскими письменными источниками), которые, как показал П. М. Мурадян (Мурадян П. М., Указ. соч.), называют «строителем (шинол, машенебели)», прежде всего, заказчика и крайне редко, — его в сопровождении других лиц и на первом месте упоминают не архитектора. Например, строительная надпись церкви в Текоре (***, Указ. соч., *** 39) и строительная надпись церкви в Багаване (Там же. *** 70). Исключением, возможно, является строительная надпись церкви в Атени (Джавахов И. К. вопросу о времени построения грузинского храма в Атени по вновь обследованным эпиграфическим памятникам, — «Христианский Восток», т. I, вып. 3, 1912. Если в первой армянская буква ш представляет собой начало армянского слова ***, а во второй армянское слово вардапет (вместо ч’артарапет) соответствует греческому слову oikodomoV, вместо arciektwn, или teknithV — “мастер” — как в § 10 исследованного письма)) (наряду с гомилией хорепископа Иоанна ( Если в первом, в отличие от строительной надписи церкви Звартноц (***), иноязычная среда повлекла за собой отклонение от нормы (и это именно строительная надпись, а во второй армянское слово соломонанман — “подобный Соломону” — значит лишь “искусный”. (Ср.: Мурадян П. М. Указ. соч., с. 135))). В этом плане нуждаются в тщательном обосновании все точки зрения об упоминании в закавказских письменных источниках именно архитекторов, а не заказчиков или представителей церкви, участвовавших в строительстве (если заказчики сами не были представителями церкви) или возглавлявших его (если заказчики сами не были активными участниками строительства), подобно тому, как говорится в «Истории» Сумбата Давитис-дзе (Сумбат Давитис-дзе, Указ. соч., с. 34): «(Царь) Адарнасе... построил Бану [111] рукою Кюрике Банели, который стал первым епископом в Бане» (Кроме того, нуждается в обосновании точка зрения, что лицо, называемое строителем» его «рукой (и дзерн. хелита)» в закавказских письменных источниках, всегда являлось архитектором (ср.: Мурадян П. М., указ. соч.. с. 135): ни католикос Иоанн I Мандакуни, называемый в строительной надписи церкви в Текоре (***, указ. соч., 39), ни «родом питиахши», называемые в строительной надписи церкви в Самшвилде (Чубинашвили Н. Самшвилдский Сион (его место в развитии грузинской архитектуры VIII- IX вв.), Тбилиси, 1969, с. 27-28), ни епископ Кюрике Банели, называемый в приведенной «Истории» Сумбата Давитис-дзе (указ. соч., с. 34), не являлись архитекторами (как и царь Соломон Библии II. Цар. 7, 13; III Царь 5, I сл., I Пар. 22, I сл.; II Пар. 2, I сл.;), которому уподобляется «строитель» гомилии хорепископа Иоанна (Мурадян П. М., указ соч. с. 135)).

Во всяком случае, роль архитекторов в выборе архитектурной иконографии памятника не следует преувеличивать, как не следует преуменьшать и роль заказчиков и представителей церкви, хотя нельзя не учитывать и влияние на представления о творчестве в средневековых христианских письменных источниках представлений Библии (Исх. 25, I сл.; II Цар. 7, 13; III Цap. 5, I. сл.; I Пар. 22, I сл.; II Пар. 2, I сл.) с описаниями строительства скинии Моисея и храма. Соломона.

Во-вторых, описание мартирия в Нисе свидетельствует о повышенном интересе заказчиков прежде всего к архитектурной иконографии памятника, то есть плану и объёму, при относительном безразличии к строительной технике. По замечанию Р. Краутхаймера (Krautheimer R., Early Christian..., p. 143-144), «каменное перекрытие... возникло в результате не выбора, а необходимости... Григорий Нисский подчёркивал: «Редкость дерева приводит нас к тому мнению, чтобы покрыть камнем всю постройку». Считать каменное перекрытие усовершенствованием по сравнению с деревянным — предвзятый подход, характерный для XIX в., и от него следует отказаться».

В-третьих, хотя методы пропорционирования памятников являются специальным вопросом, отметим, что описание мартирия в Нисе свидетельствует о создании планов и объёмов памятников путем простейших геометрических построений (в данном случае [112] на основе ширины выступов внутри), то есть о наличии простейшего метода пропорционирования памятников, типа, установленного Т. Е. Геворкяном (Геворкян Т. О построении планов базиличных церквей Армении раннего средневековья. — Международный симпозиум по армянскому искусству, Сборник докладов, т. 2, Ереван, 1981) на материале армянских однонефных базиликальных построек (хотя в данном случае скорее числового, чем геометрического) (Желоховцева Е. Ф. Геометрические структуры в архитектуре и живописи Древней Руси. — Естественнонаучные знания в Древней Руси, М., 1980). Аналогией описания мартирия в Нисе здесь может служить, например, «История» Товмы Арцруни (***) с описанием строительства дворца на острове Ахтамар. Даваемые, например, в приведённом «Чине основания церкви» католикоса Иоанна I Мандакуни в армянском «Требнике» (Мурадян П. М., указ. соч., с. 129-130) и в приведённом «Житии святого Порфирия Газского» Марка Диакона (Mango С. Тhe Art..., p. 31.) сведения о разбивке плана во время богослужения за относительно короткое время косвенно подтверждают наличие простейшего метода пропорционирования памятников.

Кроме того, отметим, что описание мартирия в Нисе вроде бы свидетельствует о связи метода пропорционирования памятников с числовой символикой в размерах памятников, восходящей к античной пифагорейской (Михайлов Б. П. Витрувий и Эллада. Основы античной теории архитектуры, М.. 1967; Рожанский И. Д. Античная наука. М., 1980), сочетающейся со средневековой христианской (Sauer J. Symbolik des Kirchengebaaeudes und seiner Ausstattung in der Auffassung des Mittelalters. 2 aufl. Freiburg im Breisgau, 1924; Krautheimer R. Introduction to an “Iconography of Medieval Architecture”. — “Journal of the Warburg and Courtauid Institutes”. Vol. 6, 1942; Mathew G. Byzantine Aesthetics. L., 1963) и отмеченной особой привязанностью к числам первого десятка, начиная с 3, и далее к числам 12, 60 и, в особенности, 100 (Афанасьев A. H. От Пантеона до Софии Киевский. — Культура и искусство Древней Руси, Л. 1967; Полевой В. М. Искусство Греции. Древний мир. М., 1970; Полевой В. М. Искусство Греции. Средние века. М., 1973) (в данном случае ширина выступов внутри составляет 8 локтей, или 12 футов, толщина стены — 3 фута, или 2 локтя, и не случайно выражена именно в футах, как и размеры в целом). Аналогией описания мартирия в Нисе здесь может служить [113] 29 глава 1 книги «Завета Господа нашего Иисуса Христа» (Mango С. The Art..., p. 25) со следующим описанием: «Да будет дом баптистерия внутри перистиля, в длину 21 локоть по образу общего числа пророков и в ширину 12 локтей по образу (числа) тех, которые были избраны проповедовать Евангелие». Однако, даваемые, например, в приведённой «Истории» Степаноса Орбеляна (***) и в «Церковной истории» Евагрия Схоластика (Mango C. Art..., p. 80) размеры соответственно церкви Петроса и Погоса в монастыре Татев и церкви Софии в Константинополе, вроде бы подтверждающие эту связь, расходятся с истинными их размерами.

Наконец, в-четвёртых, описание мартирия в Нисе свидетельствует о некоторых других сторонах организации строительства, в частности, об организации артелей мастеров (См.: Халпахчьян О. X. Строительные традиции народных мастеров Армении. — «Архитектурное наследство» т. 3, Халпахчьян О. X. К проблеме...; Mango С. Byzantine Architecture. N. Y. 1976).

Таково значение мартирия в Нисе и описания мартирия в Нисе для изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья.

1.JPG (22274 Byte)

2.JPG (17769 Byte)

(пер. А. М. Высоцкого и Ф. В. Шелова-Коведяева)
Текст воспроизведен по изданию: Мартирий в Нисе по описанию Григория Нисского и его значение для изучения раннесредневековой архитектуры стран Закавказья // Кавказ и Византия, Вып. 5. 1987

© текст - Высоцкий А. М., Шелов-Коведяев Ф. В. 1987
© сетевая версия - Тhietmar. 2015
© OCR - Станкевич К. 2015
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Кавказ и Византия. 1987